В ранце оказалась фляжка, пачка галет и кружок полукопченой колбасы. От ее запаха слегка помутилось в голове – так хотелось есть. И плевать, что провизия вражеская, не пропадать же добру. К тому же неизвестно, когда еще поесть придется.

Чтобы не выпачкать брюки о траву, Михаил уселся на сиденье мотоцикла. Он с жадностью хрустел галетами, заедая их колбасой. Сальные руки вытер о тряпку, лежавшую в коляске. Чтобы окончательно восстановить силы, решил глотнуть из фляжки. Открутил колпачок, нюхнул. Пахло спиртным. Сделал глоток, почувствовал, как обожгло горло. Крепкое пойло! Михаил перевел дух, глотнул еще раз. В животе растеклась приятная теплота.

Вздремнуть бы немного, да нельзя. День, он один; возьмут сонного, а может, сразу пристрелят.

Михаил перекинул автомат за спину, на ремень нацепил подсумок с запасными магазинами и фляжку. Надо идти дальше.

Он уже отошел на несколько шагов, как вдруг осенила мысль: «Мотоцикл стоит, а я пешком собрался! На колесах ведь быстрее доберусь. И потом, мотоцикл – не машина, между деревьями пройдет. А если на дороге немцы будут, то их и объехать можно».

Михаил вернулся к мотоциклу. Ключ торчал в замке зажигания.

Пилот нажал ключ, ногой толкнул кик-стартер. Мотор мягко зарокотал. Как человек понимающий, Михаил даже языком цокнул. Сделан и отрегулирован двигатель был великолепно.

Усевшись в седло, он выжал рукой сцепление. А как тут передачи включаются? Справа из коробки передач торчал рычаг – ну прямо как на автомашинах. Пилот пригляделся. На набалдашнике ручки – полустертая схема. Ага, теперь понятно.

Михаил включил первую передачу, отпустил сцепление, поддал газку. Мотоцикл мягко тронулся с места. Тянуло немецкое изделие мощно и ровно. Пилот переключился на вторую передачу, третью… В лицо бил ветер, выжимая слезы. Михаил остановился, натянул летный шлем, снятый с убитого летчика, опустил на глаза летные очки. Вот так-то лучше!

Мотоцикл глотал километр за километром. Михаил радовался, что едет – пешком идти пришлось бы гораздо дольше. Что солнце справа, спохватился не сразу. Тьфу ты, выходит, что он все время на юг ехал! Надо на ближайшей развилке налево поворачивать – наши войска должны быть на востоке.

Он повернул на первом же перекрестке. Теперь хорошо бы узнать, где он находится и где части Красной армии. Надо искать деревню, даже если она будет в стороне.

Михаил посмотрел на часы – шестнадцать часов. В училище его четко приучили – не восемь вечера, а двадцать часов. В этих краях темнеет поздно – тем более в поле, значит, часов шесть у него точно есть. Наверное, к этому времени он уже будет у своих.

Михаил задумался: а как же он будет переходить линию фронта? На мотоцикле же не проедешь.

Размышления его были прерваны внезапным ревом мотора. Совсем низко, буквально в ста метрах над его головой, прошел взлетающий «мессер». От неожиданности Михаил резко – до юза – затормозил. То, что немецкий истребитель взлетал, пилоту было ясно с первого взгляда. Шасси выпущены, закрылки в положении взлета, мотор ревет на форсаже, оставляя дымный след. Опа-на, в задумчивости он едва не въехал на немецкий аэродром.