Нет, дяде Славе звонить нельзя. Очередная порция насмешек и издевательств ни к чему. А если что-то стоящее подвернется, Грязнов-старший и сам на него стрелки переведет. Чай, он «Глории» не чужой человек. Сам же когда-то всю эту кашу и заварил.

Через несколько минут телефон опять зазвонил. Денис обреченно взял трубку — и это снова был Агеев.

— Только не швыряй трубу, Дэн, — быстро сказал он. — Халтура есть. Образовалась между моим третьим и четвертым звонком. Ты выпил уже свой чертов кофе?

— Говори. — Денис хотел было налить еще одну чашку, но передумал, вместо этого достал из холодильника йогурт. После обжигающего кофе это было особенно приятно.

— Одна дамочка желает оплатить наши услуги. Для нее это вопрос жизни и смерти.

Денис вздохнул: обычная история. Как-то так вышло, что основная роль частных охранных предприятий в России, в Москве в частности, постепенно свелась к заказам от подозрительных супругов, желающих уличить свою половину в неверности. Стоила такая работа сущую ерунду, а времени отнимала — вагон и маленькую тележку. Не говоря уже о том, что грязновских оперативников — Демидыча, Колю Щербака, того же Филю Агеева — уже давно мутило от всего этого «грязного белья». Да и самого Дениса тоже. Но делать нечего — кушать всем хочется, и последнее время приходилось браться за любую работу.

Покончив с йогуртом и придерживая трубку ухом и плечом, Денис снова отправился в ванную — бриться. Агеев тем временем излагал суть заказа. Денис слушал и поражался сам себе: неужели этот бред действительно происходит с ним?! Вот ведь жизнь — дурацкая штука, к чему угодно может приучить невозмутимо относиться.

Филипп Агеев дежурил в офисе «Глории» на Неглинной, и потому именно он был сейчас на связи с внешним миром. Впрочем, кроме него там, в подвальном помещении, еще находился Макс, бородатый компьютерный монстр, но он был не в счет, он вообще редко из своего подвала выбирался, выполнял работу исключительно техническую и как оперативная единица начальством (то есть Денисом) никогда не рассматривался.

Закончив с бритьем, Денис вынул из шкафчика, где у него были туалетные принадлежности, одеколон «Пако Рабанн» и пшикнул на себя пару раз.

— А ты что там делаешь? — заинтересовался вдруг Филя. — Что за пш-шш? Парфюмерией пользуешься? Напрасно, Денис Андреич, очень даже напрасно.

— Это почему еще? — удивился Грязнов-младший.

— Мне в почтовый ящик какую-то халявную медицинскую газетенку кладут. И я там вчера такие страсти прочитал. Где же она… А вот, послушай. «Химическое соединение, которое нашло широкое применение при производстве косметических средств, парфюмерии и пластмассы, может приводить к серьезным нарушениям образования сперматозоидов. Американские ученые из Гарвардского университета установили, что фталаты могут приводить к появлению дефектов наследственной информации в мужских половых клетках, а кроме того — к снижению генерации упомянутой спермы». Короче, травишь ты себе сперму, Денис.

— А что такое фталаты?

— А я знаю?!

Погода была теплая и отвратная даже для февраля. Шел снег, таявший на глазах.

Они встретились на Кутузовском проспекте через час с хвостиком (хвостик ушел на пробки). Денис приехал на своем «форде», знавшем и лучшие времена, Филя — на «Жигулях»-«пятерке», которые были хоть и поновее «форда», но от этого отнюдь не в лучшем состоянии. Филя пересел к Денису, предварительно припарковав «Жигули» в укромном местечке.