- Пошто иголку спортил? - спросил Пахом.

   - Не спортил, а приготовил, - ответил я и бросил иглу в стакан. Там коротко пшикнуло. - Сможешь сбрить волосы вокруг раны?

   - Не сумлевайтесь, барин! - заверил возчик. - Я его благородие брил. Рука у меня легкая.

   Не соврал. Забрав у меня влажную тряпицу, он протер ею кожу вокруг раны и в несколько взмахов опасной бритвы очистил от волос. Обошлось почти без боли. Вот и хорошо. Не то затянет волос в рану, прорастет внутрь -воспаление гарантировано. Я достал из стаканчика иглу, заправил в ушко нитку, и бросил их обратно.

   - А сейчас потихоньку лей воду на рану! - велел, наклонившись.

   Возчик подчинился. Осторожно действуя тряпкой, я смыл засохшую корку. Почувствовал, как побежала по щеке кровь. Ничего, это не страшно.

   - Держи зеркало!

   Наблюдая свое отражение в достаточно большом - в половину листа А 4 зеркале в деревянной раме (и как только нашлось?), я протер сивухой кожу вокруг раны и подцепил кончиком иглы кожу на одном ее краю, затем - на втором. Больно, млять! Зашипев сквозь стиснутые зубы, протянул нитку и стянул кожу первым узелком. Подняв с травы бритву, обрезал нитку.

   - Давай я буду резать, барин! - предложил Пахом. - Ловчей выйдет.

   Я молча протянул ему бритву. Дальше мы работали вдвоем. Стежок (больно, твою мать!), узелок, и бритва в руках возчика режет нитку. Теперь дальше... К концу этой пытки я чувствовал себя, как выжатая тряпка. Сил не осталось, все ушло на терпение. Похоже, что ругался не про себя, а в голос, вон Пахом на меня уважительно поглядывает. После процедуры болела голова, подрагивали руки, но дело сделано. Я протер грубый шов сивухой и обессиленно сел на траву.

   - Дурно, барин? - спросил Пахом.

   - Ничего, - ответил я. - Спасибо тебе, братец! Помог.

   - Ништо! - махнул рукой с зажатой в ней бритвой возчик. - Тебе вино нужно?

   - Нет.

   Пахом подхватил стаканчик с травы и опрокинул его содержимое в рот. Смачно крякнул и оскалился, показав желтые зубы.

   - Деготь найдется? - спросил я. - Березовый?

   - Как не быть, - ответил Пахом.

   - А масло?

   Он задумался.

   - То, которым ружейные замки смазывают, - пояснил я.

   - У каптенармуса, - сказал Пахом.

   - Нужно не больше ложки. И еще мел.

   Мел у солдат этого времени должен быть, им пуговицы чистят.

   Возчик кивнул и ушел к фуре. Я тем временем отер мокрой тряпицей кровь с лица, затем простирнул ее, плеснув воды из ведерка, и оторвал узкую полоску. Жаль, Пахом водку выпил, пригодилась бы. Не сообразил. Ладно, переживем. Деготь неплохое средство против воспаления, на его основе Вишневский свою знаменитую мазь сделал, в Великую Отечественную много жизней спасла. Вторым компонентом мази стало касторовое масло. Но его даже смешно спрашивать - не завезли еще в Россию клещевину, из семян которой давят касторку. Негде взять и третий компонент. Будем делать из того, что есть.

   Вернулся Пахом с глиняной плошкой в одной руке и горсточкой порошка мела в другой.