Распевая слова, Сципион закрыл глаза и представил спуск десантной капсулы с такой отчетливостью, будто наблюдал за ним снаружи: металлическое острие, которое под острым углом пронзало небеса, корпус горит и дымится, а рядом падают другие такие же капсулы, светящиеся, словно слезинки из чистого пламени. Эти падающие звезды были глашатаями, предвестниками.

Ангелы Смерти сходят с небес. Они идут за тобой.

Они приближаются. До посадки остались считанные секунды. Сципион одел шлем. На лбу красовался позолоченный венец. Сегодня он мог вновь определить значимость этой награды, определить жизнями зеленокожих.

— Отделение Воролана, приготовиться! — проорал он сквозь визг работающих на пределе двигателей. — Помните, кто вы, — продолжил он. — Вы — Ультрадесантники. Вы — лучшие воины Императора. «Громовержцы», — назвал он прозвище отделения. — Окрасим этот день кровью врагов Его.

Боевые братья Сципиона хором взревели.

— Избранные Императора, — повторил он в вое сирен и пульсации аварийного освещения. — Отвага и честь!

— Отвага и честь! — взревели они, и десантная капсула упала на поверхность Черного Предела.

Плазменные ракеты продолжали сыпаться с небес, словно термоядерный дождь, от титанических ударов корпус капсулы непрерывно вздрагивал, и когда та начала открываться, у Сципиона мелькнула мысль, что их также накроет бомбардировкой. Он искренне надеялся, что Иул ошибся, и план Сикария не был опрометчивым…

— Ты ведь знаешь, что я прав, — прорычал сержант Феннион.

— Я знаю, что Сикарий — Верховный сюзерен, его наградили за крестовые походы Минор, Дизантир и Форт Телендрар. Вот, что я знаю, Иул, — прошипел в ответ сержант Манориан.

Сципион слушал их приглушенный разговор и понимал, что спор начал накаляться, раз Манориан назвал сержанта Фенниона по имени.

У сержанта Праксора Манориана было тонкое лицо и коротко подстриженные седоватые волосы. «Честь и слава» было его жизненным девизом, что, если верить Иулу, роднило его с капитаном. Иул же был его полной противоположностью. Пожертвовав идеализмом ради прагматизма, он в первую очередь беспокоился только о выполнении задания. Его мало заботили почести и награды, хотя свой Железный Череп, символ сержанта, он носил с гордостью.

Внешний вид Иула полностью соответствовал его характеру. У сержанта был приплюснутый нос и квадратная челюсть, голова покрыта щетиной. Выражение его лица казалось настолько бескомпромиссным и суровым, насколько оно вообще могло быть у космического десантника. Сципиону приходилось видеть более дружелюбные камни. Твердость проявлялась и в словах Иула. Его мнение зачастую вызывало живой отклик у остальных воинов. Хотя он спорил с Праксором очень тихо, их перебранка привлекла к себе внимание остальных сержантов.

Они сидели за белым столом, который, как и гербы на силовых доспехах, был выполнен в форме символа Ультрадесантников. Сам зал освещали люмосферы, встроенные в нишах трех стен. Они отбрасывали лазурный свет, заставляя и без того синие силовые доспехи Ультрадесантников сиять с еще большей силой. В четвертой стене располагались огромные противовзрывные двери с вычурной гравировкой — на каждой створке была выбита половина лица Марнея Калгара, восседающего на троне Макрагга, на его коленях покоились легендарные Перчатки Ультрамара. Кроме этого, в комнате больше ничего не было. На стене напротив дверей висело знамя 2-й роты.