Он поклонился и едва не толкнул графа Бирена плечом.

– Позвольте, Ваше величество, обратиться к обер-камергеру вашему его светлости графу Бирену.

– Ты чего это с утра поганых грибков поел? – строго спросила императрица. – Как смеешь мой разговор с графом прерывать?

Придворные услышав «раскаты грома», затихли. Притихли и шуты.

– Если бы поел, Ваше величество, – продолжил Мира смело. – Но, увы, у меня нет и поганых грибков. Мне совершенно нечего есть.

– И чего же ты хочешь, наглец? – спросила Анна.

Мира снова низко поклонился:

–Прошу выделить мне на прокорм 200 рублей в месяц!

Снова поклон.

Услышав такое императрица опешила, но затем залилась громким смехом. Вслед за ней стали смеяться и придворные.

–А не много тебе будет 200 рублей в месяц? На такие деньги полк солдат можно прокормить.

–Но даже целая армия не сможет вас так насмешить государыня! И потому шут стоит этих денег!

–А не лопнешь от такого? – снова спросила императрица.

–Не лопну, государыня милостивая. Не лопнул же Балакирев от того перстня, что вы ему подарили неделю назад. Стоил он не менее 5 тысяч рублей. А Балакирев сказал, что пропил его в трактире и ни копейки более от того подарка у него нет. И не лопнул!

Бирен оценил шутку и сказал:

–Станешь получать от меня по 200 рублей ежемесячно сверх жалования тебе положенного и содержания твоего при дворе!

Всем было известно, что шуты государыни получали помимо жалования и столовые припасы мясом, рыбою, хлебом, солью, икрой и т.д.

***

Год 1735, март, 26 дня, Санкт-Петербург.

Дворец императрицы. Вопрос о питье.

Дом банкира Либмана.

На следующее утро ситуация повторилась. Пьетро Мира решил идти даже дальше чем ему советовал Лейба Либман.

Он снова приблизился к императрице и Бирену и снова попросил денег. Еще 200 рублей в месяц и не больше того.

– А ты разве не дал ему вчера денег, друг мой? – императрица посмотрела на Бирена с улыбкой. – Слово моего обер-камергера дорогого стоит.

– Он получил от моего поверенного Либмана ровно 200 рублей серебром! Мне то точно ведомо.

– Али мало тебе, плут? – Анна обратил свой взор к шуту.

–Но его сиятельство пожаловали мне 200 рублей, ибо мне нечего было есть, – высказался он.

– И что? – императрицу уже стал разбирать смех.

– Но теперь мне совершенно нечего пить, ваше величество.

Смех мог бы сокрушить стены дворца. И Пьетро Мира получил еще 200 рублей ежемесячно. Либман понял, что не ошибся в этом человеке. Он был умен, и с таким можно будет делать дела. Теперь у них с Биреном был свой человек в кувыр коллегии!

Банкир приблизился к Пьетро в темном коридоре дворцового перехода, чтобы никто не мог их увидеть.

– Сеньор, – тихо позвал он. – Вы, сеньор.

Мира оглянулся, и его рука легла на рукоять шпаги.

– Кто здесь? – спросил он.

– Уберите руку с эфеса. Я – друг.

– Либман? – Пьетро узнал того, кто стоял в темноте по голосу.

– Тише. Подойдите ко мне и никогда не произносите имен. Здесь могут везде быть уши.

– Запомню на будущее. Но сейчас вокруг нас нет никого.

–Думаю что это так. Вы отлично справились со своим заданием, Петер. И сейчас я дам поручение посложнее.

– Поручение?

– Вы же говорили, что Эрнест ваш друг?

– Да.