***

Год 1737, март, 7-го дня. Курляндия.

Замок фон Розенов Раппин.

Стилет.

Пьетро ждал и его враг пришел. Левенвольде немного выпил вина и все время смеялся. Он предвкушал ночь любви с красавицей.

– Ты сегодня станешь женщиной, моя дорогая, – заявил он Шарлоте.

– Тогда я запру двери понадежнее.

– Я не возражаю. Нам никто не должен мешать. Ты настоящий лакомый кусочек, Шарлота.

Граф отстегнул портупею и отшвырнул шпагу, затем сбросил свой дорогой кафтан.

– Начинай снимать с себя свои тряпки, дорогая. А то я могу порвать их в пылу моей страсти.

– Вам не понадобиться рвать на мне платья, граф.

– Отчего так, графиня? – Левенвольде стал расстегивать серебряные пуговицы на своем камзоле.

– Вы, граф, как говорит молва, чрезвычайно осторожны?

– Осторожен? С чего мне быть с тобой осторожным? Тебе предстоит потерять девственность, Шарлота, а это немного больно.

– Я не про это, граф. Вы осторожны в отношении ловушек, которые ваши враги вам устраивают. Так ли это?

– Да. Мои враги никогда не могли меня застать врасплох. А с чего это вас интересует, графиня?

– Двери крепко заперты и нас никто здесь не услышит, граф, – с улыбкой произнесла она.

– И что с того? Вы ведь не враг, своему мужу, который подписал бумаги у вашего нотариуса и сделал вас богатой женщиной.

– Я бы хотела к утру стать вашей вдовой, граф. Это мое самое большое желание.

Левенвольде засмеялся. Его позабавили слова молодой графини.

– Вы убьете меня своей любовью?

– Нет, граф. Своей ненавистью.

С этими словами она отошла в сторону и из-за тяжелого балдахина, что закрывал высокое резное ложе, вышел Пьетро Мира.

Левенвольде подскочил как ошпаренный, увидев его:

– Кто это? Что за шутки?

Мира ответил ему по-русски, дабы девица не поняла его. Он уже основательно изучил язык.

– Это шутки шута, граф.

– Кто ты такой? – также по-русски спросил Левенвольде.

– Вам привет от графа Бирена, сударь.

– Что за игры? Это ты, Педрилло? Ты? Как ты попал сюда?

– Я последний кого вы ожидали здесь увидеть, граф? Подберите свою шпагу. Она вам понадобиться.

– Эй! Слуги! – закричал Левенвольде и схватил свой клинок.

– Вам не стоит орать! – ответила ему Шарлота. – Здесь нас никто не услышит. Вы сами этого хотели.

– Змея! Предательство!

– Нет. Это поединок.

Мира вытащил стилет. Левенвольде обнажил шпагу. Клинки скрестились. Преимущество было на троне графа. Клинок шпаги был гораздо длинее, но на стороне шута было фехтовальное искусство, которое тот оттачивал годами.

Пьетро отбил два выпада и ушел в сторону, сделав обманное движение. Он пропустил шпагу противника мимо себя и нанес удар. Стилет пронзил сердце графа. Левенвольде рухнул на пол.

– Готово! – произнес Мира. – Как я и говорил. Он труп. И прикончил я его в честном поединке. Так что это не убийство, фройлен Шарлота. И на его теле только одна малозаметная ранка.

– Тогда помогите мне усадить его тело в кресло.

Они вдвоем сделали это. Девушка внимательно смотрела рану на груди своего мертвого мужа и отметила:

– Крови нет. Стилет хорошее оружие. Ранка почти незаметна. Он умер ночью. Так я скажу утром.

– Но врачи обнаружат даже такую маленькую рану при тщательном осмотре, Шарлота!

– Нет.