|
Еще он обратил внимание, что дома не теснятся, а стоят просторно, разделенные не оградами, а шпалерами из роз, акации или подстриженных кустов. Чем дальше, тем строения выглядели вычурней и роскошней – уже не коттеджи, а виллы со стрельчатыми окнами, с балконами, верандами и галереями, оплетенными плющом и виноградной лозой. Аллея постепенно поднималась вверх, взбираясь на пологий холм, склон которого украшал особняк в испанском стиле: колонны, внутренний двор за распахнутыми воротами, зеленая черепичная крыша и четыре башенки по углам.
– “Эстада”, президентская резиденция, – пояснила Кэти, притормозив у номера семнадцать. – Только старика там давно не видели. – Старика? – Старого Халлорана. Он, собственно, не президент, глава Наблюдательного Совета, а в президентах у нас теперь его племянник, Бобби Паркер. Живет в “Эстаде” вместе с сестрицей, ставит подписи на контрактах и надувает щеки…-девушка состроила неодобрительную гримаску. – Правда, старик по-прежнему крутит всем и каждым… – Похоже, вы не одобряете Бобби Паркера, – заметил Каргин, выгружаясь из машины. Ему показалось, что в карих глазах Кэти промелькнула злая искорка. На мгновение ее губы дрогнули. скривились в презрительной усмешке, но будто совершив какое-то внутреннее усилие, она овладела собой и лишь небрежно повела плечами. – Бойскаут и плейбой… Ну, это не нашего ума дело, Керк. Заходите в дом, располагайтесь, ешьте, пейте и наводите красоту. Можете даже поспать. Я заеду за вами в два сорок. – Благодарю, – Каргин щелкнул каблуками, отвесил Короткий поклон, будто приглашая девушку на тур вальса. – Но отчего бы нам не позавтракать вместе? Я расскажу вам про Париж, а вы мне – про землетрясение в восемьдесят девятом… О’кей? – Не выйдет. Вы еще вольный стрелок, а я на работе. Бай-бай, солдат! Она упорхнула, а Каргин направился к дому, размышляя, случайно ли Кэти назвала его стрелком. Такое прозвище присвоили оперативникам “Стрелы”, однако не потому, что они походили на киллеров-убийц. Майор Толпыго, наставник Каргина, утверждал, что смысл тут в ином: летящий к цели подобно стреле, по самому краткому и точному маршруту. Бывало, разумеется, и так, что “стрелки” поражали цель, но это не шло им в заслуги; самой удачной операцией считалась бескровная. В этом была разница между “Стрелой” и Легионом. В Легионе слишком любили палить, а в частях поддержки – жечь и пускать кровь сотней изощренных способов. Каргин открыл дверь, бросил сумку на диванчик в просторном холле и отправился исследовать свое новое жилье. Коттедж был в два этажа, с подвалом; внизу – холл, гостиная и кухня, вверху – спальня, ванная, кабинет и веранда под пестрым тентом. За домом – крыльцо о трех ступеньках, бассейн среди плакучих серебристых ив, в кухне – гигантский холодильник, набитый продуктами, банками пива и апельсинового сока, в гостиной – кожаные диваны, кресла, лампы из бронзы телевизор, бар… Обозрев спальню – ложе “кинг-сайз”, лиловый ковер, встроенный шкаф с одеждой, крытые шелком стены и зеркало на потолке, – Каргин присвистнул и пробормотал: – Для состоятельных парней со вкусом… Чтобы мне к Хель провалиться! Квартира, купленная им в Москве, была на порядок скромней, хоть на нее пришлось угрохать все легионные заработки. “С другой стороны, Уолнат-Крик все-таки не Москва, – размышлял Каргин, задрав голову и любуясь своим отражением в зеркале. |
