Бабье просто сатанеет от Полинки, так что готовься.
— К чему? — очень удивилась я. — В чем это выражается?
— Словами так просто не объяснить. Это видеть надо, — нахохлилась Колбасова. — Говоря по совести, Аркадьевна не делает ничего особенного. Но бесит это до потери пульса. Она так естественно-приветлива и томна с мужчинами, что никакие чужие, хорошие манеры в сравнение не идут. Поскольку это всего лишь манеры, а у мадам-с — природа. Караулова — сфинкс, а не женщина. Плохо я объясняю?
— Плохо, — не скрыла я. Но узнать о женщине, к которой ездит Туполев, захотелось еще больше. — Караулова отбивает чужих мужиков?
— Ни боже мой! — замахала руками Диана. — Они сами к ней липнут! Вот у тебя какая-нибудь врагиня есть? Навяжи ей в гости Полинку, отыграешься на год вперед. Та ее до белого каления «хорошим поведением» доведет.
— Неужели женщина, которая ведет себя правильно, так бесит? — не соглашаясь, удивилась я.
— Еще как. Ты тут остроумием блещешь, интеллектом сверкаешь, танец живота, в конце концов, выделываешь, а Караулова просто сидит, внимательно слушает и мило улыбается. И в результате — мужик уходит с той, что весь вечер была просто женщиной.
— Не верю! Яркая женщина…
— Миллион мужиков не выносят остро умных женщин, — перебила Диана. — Они утомляют. Хочешь — проверь.
Нашу интересную беседу прервал звонок в дверь.
После всего вышесказанного я была готова увидеть лощеного сфинкса с улыбкой Моны Лизы, но в дверь вошла перепуганная бабенка лет тридцати с прицепом, с трясущимися губами и глазками на очень мокром месте. Она была в отличном костюме, правда сидящем на ней вкривь и вкось, как на корове сбруя.
Если такая женщина привлекла внимание Туполева в определенном смысле, я готова съесть весь ассортимент шляпного магазина. Назар тяготеет к женщинам спортивной выправки и предпочитает шатенок. Моя гнедая масть его категорически устраивает. Я надеюсь.
— Девочки, я больше не могу, я сойду с ума, — на одном дыхании выпалил «сфинкс» и завалился на стул. Потом попросил налить воды и продолжил в том же ритме: — Я боюсь оставаться в своем доме, сегодня ночью мне приснился мужик с топором, мне кажется, я начала его видеть во всех углах. Дианочка, капни в воду чего-нибудь сердечного. — Отхлебнула не дожидаясь капель и пробормотала мне: — Я очень рада знакомству с вами, Диана сказала, что вы можете меня спасти.
Где гостья растеряла томность своих манер, не знаю. Я видела только беспрестанно поскуливающую бабенку. Диана нытья не выдержала и потребовала:
— Заткнись. Хватит причитать, пей воду. Фыркая, как захлебнувшаяся на водопое кобыла, Полина Аркадьевна выхлестала целый стакан воды с каплями и вернулась на рельсы.
— Я точно повешусь…
— Раньше надо было вешаться!! — гаркнула наша «гостеприимная» хозяйка. — А не подолом трясти!
Дабы сменить тематику и, честно говоря, с искренним любопытством, я задала мадам Карауловой вопрос:
— Полина, а как вы умудряетесь крутиться между четырьмя бывшими и нынешними любовниками одновременно? Неужели они ни разу не пересеклись и до сих пор не догадываются, что существовала конкуренция?
Полина промокнула губы друг о друга, задумалась на пару секунд и ответила честно:
— Ничего хитрого здесь нет. Самое главное — не запутаться в именах и выбрать обезличенную форму обращения. Я, например, говорю «мой котик». Или «солнышко», или «рыбка» и так далее.
Я покосилась на Диану. |