Изменить размер шрифта - +

Я покосилась на Диану. И спросила еще более приветливо:

— А что будет, если вдруг ваше… так скажем, любвеобилие станет известным? Если нам все же придется дать огласку этому делу?

— Тимур меня зарежет, — просто ответила женщина, и мне сразу стало ее жалко.

Мы все как-то напряженно помолчали, после чего я продолжила:

— Полиночка, у нас тут возникла идея… Но не хватает микрофона на одну мужскую душу из числа подозреваемых. Сейчас я вам вкратце все обрисую…

Обрисовывала я действительно вкратце. В отличие от журналистки Колбасовой «дурища» Караулова словила все сразу. Видимо, тоже почитывала детективы на сон грядущий.

— Как все просто! — воскликнула Полина Аркадьевна. — И как мы с тобой, Диана, не догадались!

Диана сердечно обиделась на объединение себя с «дурищей», но, так как упрек получился оправданным, возражать не стала и только буркнула:

— Хватит радоваться. Давай детали соображай.

Как и предполагалось, самым трудным оказалось разобраться с недостающим числом «жуков». Я попросила Полину очень подробно рассказать о местах расположения микрофонов и наконец родила идею:

— Проверить причастность Теймураза к установке микрофонов мы можем прямо сейчас. Так сказать, не отходя от кассы, исключить одного лишнего подозреваемого. Полина, ты можешь позвонить Тимуру на сотовый?

— Да.

— Тогда звони и скажи вот что. Через несколько дней ты идешь на свадьбу к школьной приятельнице. Эта одноклассница как-то раз приходила к тебе домой и безумно восторгалась бронзовой настольной лампой.

— Это подарок Тимура, — сразу вставила Полина.

— Я помню. Но в том-то и дело. Именно поэтому ты звонишь ему и спрашиваешь: можно ли подарить подруге так понравившуюся ей вещь? Насколько мне известно, у горцев порядок такой, — если гостю понравилось что-то в его доме, он тут же говорит: «Бери, дорогой, все мое — твое». Или я ошибаюсь, и у них тоже не принято передаривать подарки?

— Не знаю, — призналась Полина. — Но попробовать стоит, задумка неплохая.

— Еще скажи отличная! — фыркнула Диана. — Теймураза не было в городе три месяца, и в любом случае микрофоны устанавливал не он. Он просто не может знать, что «клопа» засандалили в эту самую лампу.

— Вряд ли он чего-то не знает, — усомнилась Полина. — Ты бы видела его рубашки и ботинки, Дианочка. Тимур — педант. Если он дал кому-то команду установить за мной наблюдение, то, поверь мне, потребовал полного, детального отчета. Если микрофоны установили по его приказу, то Тимур знает даже то, на сколько сантиметров в глубь ручки кожаного кресла засунули коробочку.

— Ну, ну, — пробормотала Диана. — Хотелось бы верить, что все так просто… А ты не предполагаешь, что микрофоны в твоем доме — инициатива младшего братишки Гашиева?

— А ему-то это зачем? — растерялась Полина.

— Ты как-то дала ему от ворот поворот, он мог обидеться и начать сбор компромата. Сначала для шантажа или для старшего брата, а потом пошла любопытная деловая информация, и он решил втихомолку перспективное дельце провернуть…

— Вполне может быть, — огорчилась Караулова и посмотрела на меня глазами заблудившегося щенка. — И что же делать?

— А ничего, — пожала я плечами. — Звони этому брату, как там бишь его зовут…

— Рустам.

— Звони сначала Рустаму и спрашивай — удобно ли передарить твоей подруге на свадьбу подарок его брата? Объясни, что никак не можешь решиться, не знаешь, как отреагирует Тимур, и так далее.

Быстрый переход