— Они погибнут, но мы накажем самого страшного врага Нового Атлантиса! — вздернул подбородок Ле Дак Тэп, но на этот раз заявление его прозвучало не столь уверенно.

— Вот это да! — воскликнул Бастер, причем ухитрился так произнести это восклицание, будто на самом деле хотел сказать «ерунда». Немного помедлив, он продолжал: — А мне все казалось, что кое-кто из типчиков, что в Доме Правительства в Ландур-сити штаны просиживают, пострашнее будут, чем этот малый. Ну ладно, пусть он даже правду вытворил что-то такое, что и пострадать за то не жалко, лишь бы его кокнуть. Но ты же молчишь. Скажи, в чем его вина?

— Ага, Тэп, — кивнул один из двоих мятежников, которые вместе с Бастером вели пленных в лагерь. — Чего он наделал-то?

Ле Дак Тэп снова устремил в сторону Шутта указующий перст.

— Это тот человек, который отдал приказ о предательском обстреле наших позиций во время мирных переговоров, и еще сильнее унизил нас в момент капитуляции!

— Ну да, чего-то в этом духе я слыхал, — кивнул Бастер. — Ты и остальные командиры тогда здорово со страху в штаны наложили, верно? — Он обернулся к Шутту. — Он правду говорит?

— Ну… — осторожно проговорил Шутт. — Должен отметить, что никто не был убит…

Преп положил руку на плечо Шутта.

— Не так все было просто, ребята, чтобы одним махом разобраться.

— То есть? — прищурился Бастер. — По мне, так он или сделал это, или он этого не делал.

— Еще как сделал! — фыркнул Ле Лак Тэп. — Иначе бы он просто все отрицал.

— Тут ты, само собой, прав, — кивнул Бастер. — Только я хочу понять, к чему клонит вот этот малый, — и он указал на Препа.

— Ну спасибо тебе, сынок, — улыбнулся Преп. — А клоню я к тому, что люди-то меняются, и глядишь — человек уже не тот, каким был когда-то. Вы судите о нем по прошлому, и кто знает… Может, вы упускаете что-то очень важное, какие-то необыкновенные возможности…

— Все равно непонятно мне, — признался Бастер и снова почесал за ухом. — Тэп, ты соображаешь, о чем это он?

— Он говорит о том, что чем бы я ни запятнал свою репутацию во время ваших мирных переговоров — а я так думаю, нам не стоит ворошить былое — я могу расквитаться за свой проступок сейчас, — пояснил Шутт. — Полученный мною приказ гласит, что я обязан принести мир на эту планету, но там ни слова не сказано о том, кто должен ей править. Это можете быть как вы, так и кто-то другой. И поэтому я намерен помочь вам победить.

— Не слабо сказано, — выпятил губу Бастер. — Взять, да и выиграть войну за нас? Интересно…

— Если вы намерены купить наше прощение… — высокомерно начал Ле Дак Тэп.

— Ну конечно, а как же еще! — обрадовался Шутт, опустил, наконец, руки и открыл свою сумку-пояс, из которой извлек толстенную пачку банкнот высокого достоинства. — Я понимаю, за деньги всего не купишь, но отворачиваться от них не имеет смысла. Давайте назовем вещи своими именами. Вы сможете победить в своей революции, а я покажу вам, как этого добиться. Идет?

Ле Дак Тэп посмотрел на деньги, перевел взгляд на Шутта.

— А что нам мешает взять ваши деньги, но при этом свершить возмездие?

Шутт пожал плечами.

— О, деньги раздобыть нетрудно, когда знаешь, как это делается.