Истмэн фыркнул.

— За деньги вам еще и не то завизируют. Хватит морочить нам голову соблюдением законов, капитан. Вы ведете подрывную деятельность в отношении правительства с тех самых пор, как прибыли на Ландур, и…

Шутт прервал его.

— Давайте проясним раз и навсегда один момент, господин министр. Меня сюда направило Верховное Главнокомандование. Ему я и подчиняюсь — ему, но никому на этой планете. Между тем, я не настолько глуп, чтобы не учитывать мнения местных властей при выработке стратегии поведения. Но до сих пор от вашего правительства я только и слышал, что обвинения и оскорбления.

— Вот вы как заговорили? — прищурился полковник Мейз. — Ну ладно, язык у вас подвешен, это точно, но голова все-таки работает не слишком хорошо. И не думайте, что мы не сумеем прыгнуть выше вас, капитан. Вы ведь совсем мелкая рыбешка, хотите вы этого или не хотите.

— Я не страдаю сверхчестолюбием, полковник, — холодно проговорил Шутт, — но тем не менее, я бы посоветовал вам прекратить оскорблять меня. Кстати, скажите, ваша полиция уже нашла тех снайперов?

— Мне не нравятся ваши намеки, — буркнул Истмэн. Мейз поднял руку.

— Позвольте, я отвечу на эту инсинуацию, Борис. — Он обернулся к Шутту и сказал: — Капитан, я не сомневаюсь в том, что наша полиция очень быстро разыщет тех снайперов, о которых вы только что упомянули, если подвергнет допросу кое-кого из ваших новых знакомцев. Кстати, вы мне напомнили о вопросе, который я вам хотел задать. Когда вы намерены выдать нам главарей мятежников, дабы они предстали перед судом за совершенные ими преступления?

— Не уверен в том, что они повинны в каких-либо преступлениях, полковник, — покачал головой Шутт. — Обвинений вы высказывали предостаточно, но пока я не видел ни единого доказательства преступных деяний. В отсутствие доказательств я вынужден рассматривать любую попытку ареста этих людей как прямой акт насилия со стороны правительства и нарушение, тем самым, мирного договора.

Полковник Мейз вскочил с дивана.

— Борис, похоже, мы тут напрасно теряем время. Капитан запоет по-другому, когда обо всех его выкрутасах узнает его командование. Пойдем, у нас дел по горло.

— Всего вам доброго, полковник, — вежливо попрощался Шут. — Заглядывайте, когда парк откроется, джентльмены. Попрошу Тэпа отложить для вас пригласительные билеты.

— Этот ваш парк никогда не откроется, — процедил сквозь зубы Истмэн. — Прощайте, капитан.

Он развернулся на каблуках, и они вместе с полковником гордо вышли из кабинета.

— «Американские горки», — покачал головой Армстронг. — Меня на них мутит. И зачем кому-то спрашивается, куда-то переться через полгалактики только ради того, чтобы его вытошнило?

— Меня лучше не спрашивай, — сказала в ответ Рембрандт и откинулась на спинку стула. Они сидели в конференц-зале и ждали Шутта, который должен был провести с ними инструктаж по поводу нового проекта. — Я без них запросто обойдусь. Ну, то есть, поначалу неплохо, разок можно прокатиться, но меня ни за что не заставишь томиться по полчаса в очереди, чтобы снова попасть на этого «Ультрадракона», что поставили на берегу.

— Полчаса? — фыркнул Армстронг. — Семьдесят минут не хочешь? Вчера люди по семьдесят минут выстаивали. — Лицо Армстронга покрылось испариной. Видно было, что даже сама мысль о том, чтобы прокатиться на «американских горках» была ему глубоко противна. — И все ради десятиминутного развлечения, от которого кишки наружу! И где — в каком-то поганом парке на захудалой планетке!

— Смотри, чтобы никто из ландуранцев не услышал от тебя таких речей, — посоветовала ему Бренди.