— Мы испытываем аттракционы для того, чтобы определить, насколько они лучше тех, что строят наши конкуренты, верно?

— Попал в точку.

— Но сержант, как же можно сравнить две вещи, когда располагаешь только одной из них?

— Как-как? — озадаченно переспросила Бренди. Вопросы Махатмы часто ставили ее в тупик.

— Ну, вот представьте, сержант, — сказал Махатма. — Если вы хотите сравнить яблоки с апельсинами, вы сначала должны попробовать яблоко, а потом апельсин, верно?

— Никто не станет сравнивать яблоки с апельсинами, — нахмурилась Бренди. — Это невозможно.

— Да? — прищурился Махатма. — Тогда почему я то и дело слышу: «Ну вот, сравнил яблоко с апельсином», когда я этого вовсе не делаю. Но если я это делаю, значит, вы не можете утверждать, что это невозможно.

— Бренди, Махатма очень умный слова говорить, — отметил Клыканини.

— Это ты мне говоришь? — прыснула Бренди. Никто в роте «Омега» не стал бы спорить с тем, что интеллект у Клыканини на высшем уровне, но логика у волтона работала по своим собственным законам.

— Послушать, Бренди, — сказал Клыканини. — Мы проверяй только наши аттракционы. — Как же мы узнавай, что они лучше другой аттракционы, если мы не катайся на другой тоже?

— Ну, ясно, — сказала Бренди. — В общем, вопрос не лишен смысла. Вот только на чужих аттракционах мы не сумеем покататься, пока наши конкуренты на откроют свой парк. А жаль.

— Сержант, а у меня идея — закачаешься, — сказал Рвач.

— Тогда мы точно вляпаемся, — заключила Бренди, и в притворном ужасе закрыла глаза. — Видимо, мне так или иначе придется выслушать эту твою блестящую идею, так что уж лучше выкладывай поскорей. Только не жди, что я её одобрю, ладно? И участвовать в ее исполнении я не собираюсь.

— Ой, сержант, так вам и не придется участвовать! — ухмыльнулся Рвач. — Мы с ребятами…

— Спокойно, — прервала его Бренди. — Вы с ребятами палец о палец не ударите, пока ты мне не расскажешь все от начала до конца. Говори, Рвач. Ох, чувствую я, я еще горько пожалею об этом…

Идея оказалась именно такой, какой ее себе представила Бренди. Вся беда была в том, что чем дальше рассказывал Рвач, тем более привлекательно все выглядело. Через некоторое время Бренди поймала себя на том, что против воли одобрительно кивает…

Парк «Новый Атлантис» был на время строительства огорожен так, что горожане могли наблюдать за тем, как продвигается сооружение аттракционов, хотя при этом были соблюдены определенные меры предосторожности. Идея состояла в том, чтобы подогреть любопытство народа, но не дать возможности конкурирующей стороне вызнать главные секреты. Это противоречило местным традициям: на Ландуре было принято рассматривать каждую мелочь в конструкции всякого нового аттракциона, начиная с его высоты и заканчивая цветом сидений в вагонетках, в качестве секрета фирмы. И когда Окидата и Рвач остановили свой аэрокар у служебного входа в парк «Ландур», там их встретили двое охранников. Парк был огорожен десятиметровым забором, поверх которого была протянута острая, как бритва, проволока. По всему периметру забора были установлены мощные прожекторы.

— Говорить буду я, — прошептал Окидата, когда охранник тронулся к машине. — Я тут почти всех знаю, и говор у меня свойский.

Рвач засомневался, но сказал: — Ладно, но если дело туго пойдет, подключай меня.