В другой части здания окончания разведки ожидали члены местного правительства, включая главу госбезопасности полковника Мейза.

— Прошу прощения, сэр, но этот вопрос вам следовало бы обдумать до того, как вы решили поступить на службу в Космический Легион, — высказался Бикер. — Это не совсем та служба, что пристала людям, которые не любят, чтобы в них стреляли.

— Но… Мы пока не знаем, что метили именно в меня, — с надеждой проговорил Шутт. — Целиться могли в кого угодно из тех, кто находился на летном поле.

— Я бы не стал возлагать на это больших надежд, сэр, — сказал Бикер. — В конце концов, капитан Жаворонок уверяла вас в том, что за время пребывания вверенного ей отряда миротворцев тут ничего подобного не происходило. Трудно отказаться от вывода о том, что сегодняшняя стрельба не связана напрямую с нашим прибытием.

— Но это бессмысленно, Бикер. Что кто-то на этой планете может иметь против нас? Я тут никогда не бывал!

— Крайне опрометчивое заявление с вашей стороны, сэр, — заметил Бикер. — Не могли же вы упустить тот факт, что эта планета прежде именовалась Новым Атлантисом. В таком случае вы должны помнить и о том, как тут закончилась гражданская война, и как некий офицер Легиона принял решение об обстреле мирных переговоров. Я полагал, что инцидент этот вам памятен, поскольку из-за него вы попали под трибунал, а в качестве наказания были назначены на тот пост, что занимаете ныне. Шутт снова нервно заходил по комнате.

— Этого я не забыл, Бикер. Я давно понял, почему генерал Блицкриг отправил роту именно сюда. Это единственное место в галактике, где у меня могут быть враги.

— Единственное. Кроме генштаба, — уточнил Бикер.

— Ну да, конечно. Но одна из причин, по которой я согласился на это назначение, состоит как раз в моем желании как-то оправдаться за то досадное недоразумение. Но поскольку я никогда не бывал в здешней столице, я никак не ожидал, что меня здесь кто-нибудь узнает, тем более, что я сменил свое легионерское прозвище. Видимо, кто-то выдал меня.

Бикер грустно кивнул.

— Знаете, я совсем не удивлюсь, если окажется, что генерал Блицкриг самолично передал заинтересованным лицам сведения о том, что лейтенант Скарамуш и капитан Шутник — один и тот же человек.

— Скорее всего, так оно и есть, — кивнул Шутт, — хотя пытаться доказать это совершенно бесполезно. Гораздо важнее выяснить, какие силы открыли пальбу в тот самый момент, как только я ступил на здешнюю землю.

— Полагаю, что ответить на этот вопрос будет несложно, сэр, — сказал Бикер. — Кто больше всех пострадал, когда произошел обстрел мирных переговоров?

— То есть, кроме меня? — грустно усмехнулся Шутт. — Скорее всего, те люди, что больше всего теряли в ходе этих переговоров. Наверное, это бывшее правительство. А особенно — те непримиримые, что продолжали борьбу.

— И я того же мнения. С их точки зрения, обстрел мирных переговоров был провокацией.

— Но это крайне необдуманно с их стороны, — заметил Шутт. — Между прочим, залпы не были направлены конкретно против них.

Бикер довольно долго смотрел на своего босса.

— Может, и не были, сэр, но я так думаю, для большинства людей разница в данном случае невелика. Ведь и профессиональные военные, когда в них стреляют, считают, что стреляют именно в них.

— Но так можно говорить, если напрочь забыть о сопутствующих обстоятельствах, — заспорил Шутт. — Я действовал, руководствуясь законами военного времени. Это совсем не то же самое, что покушение на чью-то жизнь, если предположить, что имело место покушение.