— Рад, что вы видите разницу, — негромко проговорил Бикер. — Но похоже, не все готовы вот так легко забыть и простить.

— Что ж, придется убедить этих людей в том, что они неправы, — заключил Шутт. — В некотором смысле мы для того сюда и прибыли, не так ли?

— Сэр, у меня было почти твердое убеждение, что мы прибыли сюда для того, чтобы избавиться от неприятностей. Видимо, глупо с моей стороны было в это верить. Мне нужно умерить мой безграничный оптимизм.

— А я был бы очень рад, если бы ты заодно умерил свой безграничный сарказм, — буркнул Шутт, — Но с другой стороны, без сарказма какой из тебя Бикер. Как бы то ни было, если мятежники и вправду восприняли моё прибытие, как сигнал к возобновлению войны, я не намерен сидеть сложа руки.

— Да уж, это не самое мудрое поведение, когда в тебя стреляют, — согласился Бикер.

— Вот именно. Так что первым делом мы разыщем мятежников и убедим их в том, что я им не враг. Есть идеи, как нам это сделать?

— С учетом сегодняшних событий, я бы счел, что мятежники не так уж и склонны к переговорам.

— Что ж, я буду должен сделать все, что в моих силах, чтобы изменить такое положение, заявил Шутт. — А пока…

Но тут приоткрылась дверь, и в нее заглянул лейтенант Армстронг.

— Капитан, у нас наконец, похоже, все под контролем. Если вы готовы пойти со мной, то эти люди из правительства готовы встретиться с вами.

— Отлично, — кивнул Шутт. — Остается надеяться, что они не станут в меня стрелять.

— Может быть, не станут, — мрачно проговорил Бикер. — В том случае, если не они ее организовали. Но Шутт с лейтенантом уже вышли из комнаты.

Шутт шагал следом за Армстронгом и Рембрандт по коридору в административный корпус. Там они вошли в большую приемную, очевидно, арендованную именно в целях встречи гостей. Табличка на двери гласила: «Директор космопорта». В приемной была заметна обычная для такого места суета напряженного рабочего дня. На стенах висели фотографии в рамках с изображениями побережий и закатов, напоминавшие о том, что этот остров — тропический рай. То есть, был бы раем, если бы тут не шла война.

В кабинете за письменным столом восседал высокий бородатый мужчина, куривший вонючую сигару и одетый в темно-зеленую военную форму с весьма впечатляющим числом нашивок на рукаве. По обе стороны от него сидели двое мужчин в точно такой же форме. Вид у обоих был мрачный. Все трое молча взирали на вошедших в кабинет Шутта и его заместителей.

Шутт подошел к столу и застыл по стойке «смирно».

— Полковник Мейз, я капитан Шутник из Космического Легиона, прибывший сюда согласно приказу для надзора за исполнением мирного договора. Позвольте вручить вам мои верительные грамоты.

Лейтенант Армстронг маршевым шагом подошел к столу и опустил на него папку с документами, после чего столь же четко вернулся на свое место сбоку от Шутта.

Мейз и не подумал взглянуть на документы. Он вынул изо рта сигару, посмотрел Шутту прямо в глаза и сказал:

— Вы — человек, которому нет нужды представляться на этой планете, капитан Шутник. Или мне следует называть вас «лейтенант Скарамуш»?

— Я бы предпочел первое из упомянутых вами имен, — полковник, — признался Шутт. — Традиция такова, что человек оставляет свое прошлое позади вместе с именем, вступая в ряды Легиона. Наши бывшие имена и образ жизни никого не интересуют.