2

Проходить между двумя холмами было особенно страшно. Антирадар то и дело вспыхивал алой диаграммой, измеряя интенсивность облучения. Расчеты капитана Хольмера оказались неверными, и мощности разведывательной аппаратуры противника с лихвой хватало, чтобы сканировать глубокую балку. Судя по плотности потока облучения, их с Баркли должны были заметить с гарантией на сто двадцать процентов, но, видно, от накладных экранов все же был толк, хотя они и были жутко неудобны. Надеть их на броню Джеку рекомендовал сам Берт Тильгаузен — главный механик батальона. Комплекты были некалиброванными, в экспериментальном исполнении, поэтому сутки напролет механики и пилоты кроили индивидуальную оснастку для «таргара» и «грея», и вот оказалось, что не зря. Диаграмма кричала о критическом уровне облучения, но залпов по роботам не последовало — противник ничего не замечал.

Когда интенсивность стала ослабевать, Джек перевел дух и отметил, что эти несколько минут он совсем не дышал. Ну или почти совсем.

— Я думал, нам кранты… — поделился переживаниями Баркли.

— Нормально. Экраны действуют.

— Ага… А я-то ругался, что они по корпусу скребут, как будто кто-то по броне карабкается.

— Ерунда, — отозвался Джек и усмехнулся: капрал из-за шума от экранов испытывал те же ощущения, что и он.

По мере того, как два холма с опорными пунктами оставались позади, уверенности Джеку прибавлялось. Страх уходил, и оставалась лишь сама суть задания — нейтрализовать бронегруппу противника.

Если все пройдет по плану, капитан Хольмер еще до рассвета пойдет в атаку. Это тоже было важным моментом, потому что вскоре после восхода открывалась получасовая зона видимости арконовских ВКС и они могли разнести в щепки все, что им не нравилось. Вот почему к этому времени атака должна быть закончена и все машины убраны в укрытия.

За получасом Аркона следовали полчаса Тардиона, и тогда уже его ВКС могли смешать с пылью всех арконов, которые не нашли себе места в укрытии. А потом, после периода поочередного доминирования, начиналась зона сплошной аномалии, когда второй спутник Хеброры смешивал своими гравитационными щупальцами все планы драчливых противников.

В других районах планеты ВКС имели большее значение, но в этих местах их власть урезала Хеброра.

Роботы выбрались в дельту грязного ручейка, где он отдавал свои воды ручью покрупнее. Весной здесь бывало много воды, которая проделывала в глинистых склонах затейливые промоины, некоторые становились настоящими пещерами, в которых можно было спрятать шагающую машину. Где-то «таргара», где-то «грея», а в других даже «гасса».

Ценную информацию о существовании этих пещер тардионам переслал разведывательный стритмодуль. Сам он не вернулся — был срезан зенитным артавтоматом на выходе из долины, однако переслать файлы все же успел, и теперь Джек точно знал, где пещеры, в которых могут укрыться и его «таргар», и робот капрала Баркли.

Ближе к трем часам роботы добрели до контрольной точки, и на их навигаторах высветились нулевые показатели.

— Мы на месте, — произнес в эфир Джек.

— Хорошая новость, а то у меня уже ребра болят от этой оснастки.

Джек кивнул. Он тоже страдал от загромождения своей кабины, которая не была предназначена для перевозки боеприпасов и двадцатитрехмиллиметровой винтовки «рапира».

Даже в разобранном виде она мешала ему двигаться и управлять роботом, а что уж говорить о бедняге Баркли, который сидел в надетой на него ременной базе установки «спарк» — иначе она в кабину ни за что бы не поместилась.

Была идея тащить весь этот груз на подвесках — у «таргара» для «рапиры» имелись даже специальные крепления.