|
«Я закрою глаза». * * * Филин занёс ружье, чтобы размозжить раненому голову. Качнулся назад. Большие тёмные глаза выпучились. Он вздрогнул, ощутив, как внутри него что-то изменилось. Вернее — кто-то появился. Ощущение чужого присутствия было таким ясным, четким, что он даже зажмурился, пытаясь увидеть того, кто был теперь совсем рядом — ближе к Филину, чем воздух в его груди, ближе к нему, чем кровь в его сердце! — Что-о?! — ухнул бандит, осознав, кто это забрался в его голову. Руки опустились, перехватив оружие, повернули стволом в другую сторону. Филин хрипнул, лицо исказилось, и вдруг что-то птичье проступило сквозь черты. Глухо заклокотав горлом, он напрягся — ствол ружья, нацеленный в его рот, стал отодвигаться, указательный палец правой руки, скрючившийся на спусковом крючке, разогнулся. — Не выйдет! — ухнул Филин. — Я сильнее! Я… Палец вдавил спусковой крючок, и пуля калибра 7,62 миллиметра пробила переносицу вместе со всем, что находилось за ней. Голова откинулась, острый кадык выпятился из шеи. Филин повалился на спину, выпустив ружье. Оно упало, ствол ударил по «слизню», подтолкнув его. Мерцающие нити возникли между ним и «менталом». Из аномалии выросла прозрачная трубка, потянулась к артефакту, коснулась бока там, где не было бархатистой шкурки. «Слизень» дрогнул, словно от лёгкой боли. Трубка вросла в него. По ней заструились искры. От артефакта к «менталу» медленно пополз светящийся сгусток. Рука лежащего лицом вниз человека дёрнулась. Шевельнулись и снова застыли пальцы. Сердце перестало биться. Второй сгусток пополз по трубке вслед за первым. * * * Дрогнула земля; из неживого ярко-синего неба протянулся сияющий колодец, в котором танцевали мириады искр. Он коснулся жерла вулкана, и тот закружился, став огромной воронкой — исполинский, до небес, смерч, но перевернутый основанием вверх. «Стас!» — крикнул Тимур. Их закружило, невесомого Стаса втянуло в смерч первым, следом поволокло Тимура. Когда его бросило сквозь прозрачную стенку, вверху открылся плавно сужающийся колодец. Узким концом он пронзал границу мира внутри артефакта, и сквозь прореху открывалось нечто иное. Нечто очень глубокое. Огромное. Полное энергии, движущихся фигур, воспоминаний, силуэтов, образов, мыслей, картин, идей… Там открывалась бесконечность. К ней, будто подхваченный ураганом листок, по спирали взмывало то, что осталось от Стаса, — маленькое, ярко светящееся солнце, ядро его сознания. Завороженный этой картиной, Тимур смотрел вверх… и тоже поднимался. «Тимур, назад! — донеслось до него. — Не надо!» «Но там красиво! — прокричал Тимур в ответ. — Там интересно! Я хочу туда!» «Вернись! Ты можешь остаться, тебе незачем…» «Нет, я пойду с тобой!» «Я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня! Это не твоя судьба! Вернись!» «Но я уже ничего не могу сделать! Я умер, понимаешь? Меня нет… то есть я только здесь!» Стас что-то ещё попытался сказать, но не успел, затянутый в бесконечность, — и пропал в ней, присоединившись к мириадам населяющих её сознаний. |
