|
Благо полученное от Седого удостоверение внештатного полевого сотрудника НИИЧАЗа позволяло без проблем курсировать в обе стороны через границу Зоны. Хотя Филин ну очень не любил покидать её. Он будто питался её воздухом — в Зоне он расцветал, становился сильнее и резче, даже с виду казался крупнее, а за Периметром как-то скукоживался, бледнел и ещё отчего-то постоянно мёрз, приходилось напяливать на себя кучу шмоток. Кличку бандит получил по самой простой причине: этот невысокий чёрноволосый человек и вправду напоминал лесного филина. У него была крепкая шея, крепкие короткие ручки и покатые плечи борца, а также большие, слегка выпуклые глаза и тёмные круги под ними. А ещё глухой ухающий голос. Он любил выпить и, будучи пьян, легко впадал в ярость. А ещё он был умным и дальновидным — именно по этой причине его банда до сих пор существовала. Ну и кроме того, Филин буквально до смерти любил деньги и имел с десяток тайников по всей Зоне, где хранил сбережения. В отличие от многих сталкеров, бандитов или мародеров он не желал, подкопив деньжат, покинуть Зону и прикупить домик с небольшим бизнесом где-нибудь снаружи — нет, он хотел остаться здесь и зажить так же, как жил один из самых крутых местных деляг, то есть Слон. Организовать постоянный лагерь, хорошо укреплённый, чтоб никакой долговский патруль туда не сунулся, закорешиться с военными, от которых поиметь надежную «крышу», отправлять экспедиции в глубь Зоны, перепродавать артефакты… В общем, обзавестись настоящим хозяйством. Главарь банды скосил большие тёмные глаза на охранника, стоящего слева от дверей кабинета, потом на стоящего справа. Парни — коротко стриженные, в серых костюмчиках и с мордами кирпичом — очень походили друг на друга, только у первого на щеке был тонкий шрам, а у второго сквозь редкие волосы проглядывала загорелая кожа. Шрам и Лысый — так окрестил их про себя Филин. Ишь ты, даже при галстуках! Он уже много лет не видел людей в галстуках. Ну разве что в этом здании, куда стал захаживать в последние месяцы, после того как люди из института вышли на него. В отделанной дубовыми панелями приёмной перед кабинетом Седого не было ничего, кроме трёх стульев. И двух дверей — через одну Филин вошёл, другая вела в кабинет. Вот если бы на ней имелась табличка, он смог бы узнать, какую должность в НИИЧАЗе занимает Седой, но табличка отсутствовала. В этой комнате чуждый изящества Филин в своих заляпанных грязью кирзаках, ватных штанах, телогрейке и шерстяной шапочке, которую он комкал в руках, чувствовал себя как медведь в опере. Причем он знал, что в кабинете контраст усилится. Он плотнее запахнул телогрейку, стараясь унять озноб. Холодно! Сейчас бы стакан водки, кусок хорошо зажаренного на костре мяса… и ещё стакан. Снаружи только водка могла его согреть. Приглушенный звонок заставил Шрама отлепиться от стены. Приоткрыв дверь, он сунул в проём голову, выслушал, что ему сказали, распахнул дверь шире и жестом велел Филину войти. Лысый в это время не спускал с бандита пристального взгляда, будто ждал, что тот выхватит из-под телогрейки гранату и метнёт в комнату. Хотя гостя обыскали, перед тем как впустить, и всё его оружие сложили на столике в коридоре. Филин встал, прошёл мимо охранников и шагнул в кабинет. Это было самое чистое помещение, которое бандиту доводилось видеть в жизни. Сколько он помнил, здесь всегда было так. |
