|
Перед ними раскинулся Обрыв — в настоящем, полном смысле этого слова. Здесь Другая Зона обрывалась. Вернее, обрывался весь мир. Из-под ног Стаса земля уходила отвесно вниз, в полную серого тумана бездну. Бездна тянулась вдаль сколько хватало глаз. Над ней парили части ландшафта. Тимур зажмурился. Ему доводилось играть в компьютерные игры (компьютер был у Бороды в «Сундуке»), и один раз в Интернете он нашёл код левитации, позволивший покинуть границы, за которые, по замыслу создателей игры, аватара игрока не могла выходить. Тимур тогда увидел подкладку компьютерной игрушки: какие-то сюрреалистические конусы и кубы, парящие посреди холодного серого пространства, изнанку зданий, уходящие в ничто коридоры, куски стен и обрывающиеся лестницы… Впереди было нечто похожее. Над бездной кружились деревья, бетонные плиты, куски асфальта, крыши домов, холмы и даже фигурки зверей. Они летали, заслоняя друг друга, поднимаясь в серую муть или медленно опускаясь. По самой поверхности густого туманного океана плыл огромный айсберг из слипшихся в бесформенную кучу деревьев, холмов и зданий, машин, поросших травой пластов земли и мутантов. Он уходил прочь от Обрыва, постепенно погружаясь в туман, чтобы в конце концов навсегда утонуть в нем, и тогда… Что тогда? Опуститься к невероятно далекому, вечно скрытому в глухой мгле дну? Или раствориться, став частичками тумана? Или, может, за сотни, тысячи километров от Обрыва, всплыть из океана серого ничто и подняться в бесконечную, прохладную, тихую пелену, заменявшую небо над бездной? «Почему-то здесь совсем нет людей, — сказал Стас. — Только звери, а людей ни одного, заметил? Ну и ещё живут какие-то существа вроде призраков. Не знаю, кто такие, они всегда исчезают, стоит мне подойти. Может, это души мутантов из настоящей Зоны? Остатки их сознания?» Тимуру было не до призраков. «Что это? — сдавленно спросил он. — Это… обрыв мира!» «Нет, всего лишь обрыв этой части Зоны. Здесь есть отрезок скрытого пути к «менталу», но только отрезок. Чтобы сложить весь путь, нужны две другие части. Найди их». «Где? Где мне их искать?» Стас повернулся — и Тимур увидел, что с прошлого раза лицо брата изменилось. Похудело, кожа на скулах натянулась, теперь она казалась болезненнее и прозрачнее, и будто что-то чужое, неприятное и пугающее проступало сквозь знакомые черты. «Что с тобой? — спросил Тимур. — Почему ты меняешься?» «Я растворяюсь». «Что?» «Растворяюсь. Рассасываюсь, развоплощаюсь. Как кусок мыла в воде». «Растворяешься в чём?» Стас повел вокруг неестественно худой рукой. «В этом. Через три дня меня не станет. Если только ты не найдёшь две другие части. Тогда я спасусь». «Как ты спасешься? От чего? От своей болезни?» Ненормально тонкие и прозрачные губы изогнулись в грустной усмешке. «Тим, болезнь в прошлом. Она уже доконала меня. Но я могу выжить, если ты сейчас придёшь в Логово, если всё сделаешь за три дня». |
