Наконец им удалось дойти до двери ближайшего дома. Алена тяжело привалилась к стене, а Фрост постучал левой рукой. Никто не отозвался. Капитан снова постучал. Тот же результат.

Внезапно Фрост заметил, как шевельнулась синяя занавеска на окне. В доме явно кто-то был и сейчас наблюдал за ними.

Капитан напряг память, вспоминая уроки Алены Гориной, и с трудом выдавил по-русски:

— Па-ма-гай-те…

Голова закружилась, и Фрост ухватился рукой за косяк двери. За ней вдруг послышался какой-то шум, лязг засова, и тяжелая деревянная дверь медленно, со скрипом открылась…

— Отлично, — улыбнулся Фрост. — Спасибо вам. В руках он держал большую чашку горячего чая и чувствовал, как его закоченевшее тело медленно, но верно, оттаивает под благотворным воздействием тепла.

— А этот женщина…

— Эта женщина, — машинально поправил капитан.

— Это ваша жена? — спросила хозяйка дома.

— Друг, это друг, — ответил Фрост.

— А, понимать. Вы есть американцы?

— Я — да, — признался капитан, не видя причин лгать — Нас разыскивает милиция.

— Милиция?

— Да. И КГБ.

— О, это есть плохо. Что вы такое сделать?

— Ничего. Просто я хочу вернуться домой, в Америку, а они меня не пускают.

— Домой? — переспросила женщина.

— Да, домой. В Атланту.

— Вы идти пешком?

— У нас была машина — я угнал ее — но она сломалась.

— Угнать? Что это?

— Ну, украсть, — пояснил наемник.

— А, красть. Тогда вы будете красть еще один машина.

— Что? — теперь уже Фрост ее не понял. Женщина покачала головой, улыбнулась и вышла из комнаты. Она была немного полная, лет пятидесяти, в аккуратном домашнем платье. Ее лицо излучало доброту.

Она вернулась и остановилась напротив Фроста. В ее руке были ключи от машины.

— Красть, — сказала она с улыбкой. — Вы красть моя машина, да? Американец будет ехать домой.

На глаз Фроста навернулись слезы. Принимая от женщины ключи, он поцеловал ей руку.

— Он есть коммунист, — пояснила женщина, — а я есть нет.

Она сказала, что сообщит ему, будто двое американцев ворвались в дом, связали ее и забрали машину. Он поверит, потому что считает американцев злыми и жадными.

Фрост еще раз поблагодарил пожилую латышку. Выводя старенький фургончик с проселочной дороги на шоссе, которое вело к Риге, капитан был просто счастлив оттого, что сама женщина не считала граждан США исчадиями ада, как то усиленно внушала здешним людям советская пропаганда.

— Эта женщина рискует жизнью, — заметила вдруг Алена, словно прочитав его мысли.

— Я знаю. Я сам слишком часто рискую жизнью, чтобы не догадаться об этом. Может, ты тоже когда-нибудь поймешь.

Он закурил сигарету и выпустил дым в окно, а потом сказал, не глядя на свою спутницу:

— Обычно я зарабатываю на жизнь в качестве наемника.

— Я в курсе, — негромко ответила женщина.