Бросив машину, они перескочили с причала в ближайший патрульный катер. Там оказалось всего два члена экипажа, с которыми Фрост без труда справился. Усадив женщину за установленный на корме пулемет и приказав сдерживать напор противника, капитан побежал в рубку и попытался запустить мотор. Это удалось ему с третьего раза, и судно понеслось по волнам к выходу из гавани. Но преследователи не собирались прекращать погоню…

— Алена! Бросай пулемет и иди сюда. Займись радио.

Пристань была ярко освещена прожекторами, и он видел, что значительные силы русских погружаются в другие катера, чтобы устремиться за ними. Интересно, далеко ли до нейтральных вод? Этого Фрост не знал. Что ж, значит надо было просто удирать как можно дальше.

Стрельба возобновилась — видимо, к делу подключились береговые пулеметные гнезда.

— Хоть бы еще из пушек палить не начали, — пробормотал Фрост, беспокойно оглядываясь.

— Алена, да где ты есть, черт возьми!

Капитан мысленно поклялся себе, что еще один фокус, и он вышвырнет ее за борт. Сколько же можно издеваться над и без того нервным наемником? Что она там себе думает?

Фрост перевел рукоятку двигателя на “полный вперед”. Надо было оторваться от погони, чтобы иметь хоть пару спокойных минут для выхода на связь с подводной лодкой.

Наконец Алена появилась в дверях рубки. Капитан молча указал ей на радиопередатчик.

— За работу, крошка. Не теряй времени и не зли дядю Хэнка.

Женщина апатично кивнула и уселась за столик радиста. Она принялась щелкать переключателями на панели. Загорелись какие-то лампочки, что-то загудело.

“Слава Богу, — подумал Фрост, — хоть радио работает”.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил он. — Нашла частоту?

— Секунду, — ответила Алена напряженным голосом, — да, все в порядке. Начинаю.

Она нажала какую-то кнопку и заговорила в микрофон:

— Эмигрант вызывает Папочку. Эмигрант вызывает Папочку. Мы на связи. Прием.

Фрост, забыв обо всем на свете, как зачарованный смотрел на репродуктор. Его сердце учащенно билось, а пальцы до боли стискивали штурвал.

— Эмигрант вызывает Папочку, — продолжала твердить Алена, склонившись над микрофоном. — Эмигрант вызывает Папочку. Ответьте нам. Прием.

Радио молчало.

Прошло несколько минут. Фрост медленно отвернулся и вновь смотрел теперь на серые волны Балтики. Ему хотелось упасть на палубу и завыть во весь голос от безысходной тоски и отчаяния. Но он не сделал этого, а лишь махнул рукой Алене.

— Стань за штурвал. Я займусь кормовым пулеметом. Похоже, эти ублюдки скоро нас догонят.

— Но ты же ранен, — сказала женщина.

— Да, но пока еще не убит.

Капитан взял Алену за плечи, подвел к рулю, а сам вышел из рубки, прихватив один из автоматов.

— Жми на полную, — приказал он, задержавшись на пороге. — А если выдастся свободная минута, поищи патроны к пулемету. Где-то тут должен храниться боезапас.

Простреленная левая нога сильно болела. Прихрамывая, Фрост двинулся на корму. До катеров противника было ярдов триста, поэтому он положил автомат на палубу и присел за пулемет. Капитан принялся старательно поливать преследователей свинцовым дождем. В ответ тоже загремели выстрелы, а вдобавок вспыхнул большой прожектор.

Его яркий луч нащупал суденышко Фроста и словно пригвоздил его к поверхности моря. Пули засвистели совсем рядом с наемником, и ему это совершенно не понравилось.