«Где нет суеверий? - писал он. - Сибирь также ими наполнена. В Енисейской губернии, например, не подкладывают ногою головни в костер - быть несогласию в промысле; тетерев не садись на дом - умереть хозяину; ежели попадется на дороге нож вострием против пути, не поднимут - смерть… Кусок хлеба бросает кормщик водяному, готовясь переплыть порог».
Гм, водяного-то я уж точно не признаю. Хотя иногда в начале сезона первого пойманного карася отпустишь в озеро - чтобы задобрить их карасиного бога. Какого бога? А кто его знает, наверное, должен там какой-нибудь сидеть! Свято место пусто не бывает…
Про здешние поверья много порассказал и первый сибирский охотничий писатель, забайкалец А.А. Черкасов. Сколько их было! Медведя прямо по имени никогда не называли - только «зверь», или «черная немочь», или иными иносказаниями: не надо, чтобы знал, разъязви его, что толк идет о нем. На промысел полезно взять с собой лоскут шкурки «князька» (зверька-альбиноса) - к ней фарт льнет. И так далее, и тому подобное - как только все упомнить! Или вот еще забавное: «Нечищенное ружье крепче бьет!»
Сегодня читаешь такое и улыбаешься: до чего темный был народ, неграмотный, вот и торжествовало всякое шаманство. Мы теперь совсем по-другому видим мир. Хотя… кое-что из прошлых поверий вдруг явится из темных глубин. Не всерьез, разумеется, а так - в форме домашней традиции. Ну, кто не знает: кошка умывается - гостей зазывает, нос чешется - в рюмку смотреть (это мы с полным нашим удовольствием!), черный кот дорогу перебежал… Нет, я не возвращусь, нарочно пройду прямо, как ни в чем не бывало. Хотя и с чувством досады на зловредную животину: обязательно надо было ему именно перед тобой проскочить!
Интересный эпизод помню. Вычитал в мемуарах дочери Л.Н. Толстого Татьяны Львовны. Как-то она спросила отца про его отношение к суевериям, и он их решительно осудил! И вот в тот же день едут верхами по деревне, и вдруг Лев Николаевич поделывает на пути странный крюк… Оказывается, кошка перебежала дорогу и спряталась в бочке - эту-то бочку он и обогнул! На всякий случай.
Или молодой Пушкин: отправился из Михайловского в гости в Тригорское. И перебеги им путь заяц. Так ведь приказал вернуться домой, перепрячь лошадь и только после этого поехал снова! А мужики-то были - не нам чета. В одном стихотворении Александр Сергеевич прямо выразился: «Так суеверные приметы согласны с чувствами души…» Да-да, в этом все дело: чувства тут еще участвуют! Вторгаются, сбивают с толку холодный рассудок… Но прежде всего надо четко разделить два понятия: приметы и суеверия. Разумеется! Суеверия - это признание всякой нечистой силы - витающих духов и в личинах нежити бессловесной: лесовиков, кикимор, букушек «и прочих произведений быстрого воображения суеверного народа», - как заключил тот же А.А. Черкасов. А приметы…
С приметами более-менее ясно: давно признано, что в них сосредоточен накопленный народом за долгие века опыт наблюдательных земледельцев, пастухов, зверовщиков - людей, искони близких к природе. Многие из примет можно вполне объяснить данными научных исследований или просто здравым смыслом. Говорят, к примеру: «как весной птица прилетит, так и тепло наступит». Все ясно: перелетные торопятся домой, иногда опережая теплые массы воздуха; правило фиксирует несомненный факт, хотя и переставляя местами причину со следствием - как в случае с Солнцем, которое «ходит вокруг Земли».
Или взять такое утверждение: коли год в тайге ягодный, то и дичи много. Причинная связь, казалось бы, напрашивается: много корму, стало быть… Но я раз вот так же в пути размышлял и вдруг постиг: ягодой-то дичь кормится уже повзрослевшая! А выживут или погибнут выводки - решается гораздо раньше, когда ягодники только цветут… Ха! Вот и отгадка, связь истинная: ежели в конце мая - начале июня у нас обозлеют поздние холода, дожди и свирепые ветры, то погибают вместе и птенцы-пухляки, и цвет - будущий урожай: связь, оказывается, чисто временная!
В каждом поверье можно найти внутреннее ядро. |