ГЛАВА 31

ДУМАЮЩИЙ МЕДВЕДЬ

Строго говоря, только одно мешает медведю начать эволюционировать в сторону разумности, это одиночный образ жизни.

У народов Сибири есть множество легенд о медведе. Неудивительно — это ведь огромный зверь, поражающий воображение и свой силой, и своим умом. Медведь — самое умное, самое близкое к человеку животное Сибири, да и всего пояса северных лесов. Эвенки вполне серьезно говорят, что человек произошел от медведя, и верят, что есть и люди, и медведи-оборотни, способные превращаться в существ другого вида.

На медведя охотились по всей сибирской тайге; эвенкийское оружие, пальма, даже устроена так, чтобы насаженный на лезвие зверь не мог бы дотянуться до охотника. Но это была охота не только опасная, не только необходимая экономически, но и особая мистически.

Медведя нельзя было просто убить, как любое другое животное. Уже обсуждая будущую охоту, полагалось говорить о медведе иносказательно, не называя настоящим именем. Скажем, «старик», «мохнатый старик», «старик в бурой шубе» или «не простой старик»… Иносказаний много, и неважно, какое употребить, главное, не назвать медведя своим именем, чтобы он не услышал и не понял, что за ним собираются охотиться.

А когда медведь уже лежит мертвый, необходимо убедить его, что вовсе не охотники кетов, эвенков или нивхов убили зверя. Разжигается костер, медведя ритуально «кормят», «поят» чаем, признавая за «своего» и за разумное существо. Неторопливо ведется разговор про то, что это вовсе не мы тебя убили, «мохнатый старик»! Тебя убили русские (юкагирские, эвенкийские, кетские, долганские… но главное — не «наши») охотники. Мы воспользуемся твоим мясом и шкурой, но мы окажем тебе уважение, не думай…

И пока дух обманутого медведя мечется в поисках «чужих» охотников, которые его убили, тушу его разделывают, но голову и переднюю лапу или обе лапы вешают на дерево и совершают перед ними ритуалы.

Детали обычая разнятся от народа к народу и от племени к племени. То отрубается левая лапа, то правая, то обе. То обряд совершается на месте убийства зверя, то череп и кости освобождают от мяса, вываривают и только тогда вешают на дерево. Но в любом случае в обряде почитания медведя фигурируют именно голова и передняя лапа.

Это очень древний культ. В пещере Драхенлох, в Австрии, найден каменный ящик, сложенный из плитняка, и в этом ящике — до сорока черепов пещерных медведей. На каменной крышке этого ящика тоже лежал череп медведя, а под его скуловыми костями — кости двух скрещенных передних лап. То есть первобытные люди примерно 40 тысяч лет назад носили в пещеру головы и отрубленные передние лапы убитых ими медведей, зачем-то складывали их в каменный ящик, а на ящике выложили нечто, напоминающее знаменитый пиратский флаг, «Веселого Роджера», — череп и скрещенные кости.

К голове и «лапе» только одного существа человек относился так же трепетно, как к голове и лапе медведя, — к черепу и к руке самого человека. В пещере Оффенгейм, в Баварии, найдена яма в земле, заполненная более чем двадцатью человеческими черепами — принципиально такая же захоронка, как и медвежьих черепов в Драхенлохе. А в пещере Монте-Чирчео, в Италии, найден череп человека, поставленный в углу жилого пространства.

Это — самые древние находки такого рода, но вовсе не единственные. Напомню, что и у славян, и у финских племен человеческие и медвежьи черепа насаживались на колья забора, окружавшие избушку колдуна или ведуна. И в этом случае головы медведя и человека пользовались одинаковым почетом.

Многие таежные народы верят и в то, что от медведя у женщины вполне могут рождаться дети, и что медведи похищают девушек и живут с ними, как с женами.