|
То есть рассказ «Локис» вполне авторский, и Мериме придумал множество интереснейших деталей — и происходят события в семье не кого-нибудь, а графа, и графиня сходит с ума после того, как побывала в лапах у медведя, и никто не знает, от кого ее ребенок, — от медведя или от вполне приличного графа… сама графиня при виде сына кричит «убейте зверя!», но ведь она сумасшедшая… В общем, автор создал увлекательный детективный сюжет, расцвеченный массой убедительных деталей. Но в основе-то сюжета все равно лежит старинное народное поверье, без графов и графских охот, замков и прочей романтической атрибутики. Поверье точно такое же — о том, что, побывав в обществе медведя, женщина вполне может родить человекозверя, в котором причудливо сочетаются человеческие и звериные черты… примерно как в «Локисе» у Мериме.
Возникает некая странность — с одной стороны, медведи никак не могут стать отцами человеческих детенышей, слишком разная у них и у человека генетика. Не могут они и вести семейный образ жизни — их психология, физиология и даже анатомия направлены совсем на другой образ жизни. А с другой стороны, им упорно приписывается то, что, казалось бы, совершенно несвойственно медведям! Причем приписывают люди, которые прекрасно знают, что такое медведь, которые живут с ним бок о бок и вроде бы не должны приписывать ему человеческих черт. А они приписывают! Объяснить это явление можно двумя способами: 1. Кроме известных нам видов медведей, существуют или существовали какие-то другие, неизвестные виды, и эти другие медведи вели групповой образ жизни. Они действительно похищали женщин или давали приют потерявшимся детишкам; благодаря групповому образу жизни таких зверей, у попавших к ним детенышей могли быть шансы остаться в живых: ведь о них бы постоянно заботились. А если в группе медведей одновременно оказывались девочки постарше и совсем маленькие дети, то девушки, естественно, пытались опекать детенышей, подкармливать, помогать им. То есть для постороннего наблюдателя такая сцена оставила бы однозначное впечатление: мама с детьми! Что у ребенка, выросшего в группе медведей, будут присутствовать и звериные черты, совершенно естественно. И чтобы это было так, медведь совершенно необязательно должен быть его генетическим отцом. Что медведи постепенно начинают относиться к живущей с ними девушке как к своей и могут проявлять к ней и сексуальный интерес, тоже совершенно естественно (удивлять может скорее отсутствие такого интереса). Как к этому должна отнестись девушка, определяют многие факторы — от состояния психики до сроков пребывания в группе медведей. Другой вопрос, что сексуальное общение с медведем не способно доставить большого удовольствия женщине и что от такого союза не будут рождаться детеныши… Самое интересное, что в Сибири и в Северной Америке действительно существовали в недалеком прошлом другие виды медведей. Вся Камчатка, все Корякское нагорье, вся Чукотка, вся Аляска хорошо знают, что, кроме бурого и белого медведей, существует еще «совсем другой медведь»; чукчи называют его кочатко и описывают очень по-разному. По одним описаниям, этот медведь ведет такой же образ жизни, как все остальные медведи, но очень большой, раза в полтора крупнее самого большого бурого медведя. Чукчи очень боятся этого гиганта, приписывая ему ненависть к человеку и поведение активного хищника. А спастись от такого огромного зверя непросто даже опытным охотникам. Кстати, не так уж давно, всего 10, даже 8 тысяч лет назад, в западной Канаде водился медведь, очень напоминавший современного гризли, но значительно крупнее его: как раз размерами с легендарного кочатко. Что это: память о звере, который водился очень давно, или память, которая сохранилась о нем? Или такой зверь все же сохранился, дожил до наших дней и время от времени с ним все-таки встречаются охотники и путешественники в глухих уголках Корякского нагорья и Аляски? Вопрос пока что без ответа… Но есть и другие описания, каков кочатко, и в числе описаний есть такое: это медведь, который живет семьями! Другие медведи не живут, а он живет. |
