Открыв глаза в этом мире, с тундрой и с волками, он сразу стал искать волков. Их не было, и Вася даже почувствовал разочарование, как же так? Вместо волков над ним наклонились какие-то чужие люди, и только одно лицо этих стоящих вокруг он знал — Антона.

Человек с плоским, незнакомым лицом наклонился ниже, чем-то уколол его в предплечье. Вася понял — этому смуглому, непривычному человеку задавали вопрос, выживет ли он, Вася. Человек отвечал невнятно, но понять было можно, что жить он будет, но надо быстрее. Он не понял, что надо быстрее.

Его вынимали из спальника, клали на что-то, он качался, поднимался над землей, двигался к вертолету. Откуда же здесь взялся вертолет?! Василий пытался сказать, что надо взять с собой волков, но мир померк, и он снова ушел в никуда.

— Что вы ему? — тихо спросил Миша Тоекуду.

— Антибиотик и снотворное. А теперь, — повернулся он к Антону, — не могри ри вы, с насим увазением, показара, откуда приходира?

Антон обалдело молчал, Мише пришлось перевести.

— Да мы… да нас…

— Здесь никогда не садился вертолет, не проезжал вездеход, а самолет здесь не сядет. Так откуда вы пришли с товарищем?

Антон заковырял в носу.

— Антон, мы можем сделать просто, будем летать кругами, все сильнее расширяя круги от этого места. Но тогда может стать хуже Василию. Решайте.

Антон безнадежно махнул рукой, окончательно нарушив священные основы спецназа.

— Только, ну, как бы это… В общем, никому не надо сообщать, рассказывать, что кто сказал. И про задание я ничего рассказывать не буду…

И снова шел вертолет, рассекали воздух сверкающие лопасти винта. А в нескольких километрах к югу мудрый старый Алексеевич услышал двигатель и громко крикнул послушному, неузнаваемому Грише:

— А ну прячь все это дело!

И знающий, о чем идет речь, Гриша моментально кинулся ховать на «нужные» места крупу, спиртное и оружие. Так что вышедшие из вертолета застали только то, что им положено: костерок, и над ним — тушка зайца (поймали силками, конечно), чайник, небритый измученный Алексеич, озабоченный, как дальше жить, Гриша.

— Здравствуйте, у вас хлебушка нет? — такими словами встретил Алексеич вышедших из вертолета.

— Хлебушек есть… Есть и мясо. Ну что, можем вас отсюда снять, увезти в город. Собирайтесь! — вновь выступил в роли переводчика Миша.

— Нет, уходить нам никак нельзя…

— Почему нельзя?

— Нам надо технику стеречь. Начальство про нас в курсе дела, когда надо будет, тогда и снимет.

— А если у вас еды нет? Тогда как?

— Задание выполняют любой ценой… В том числе и ценой жизни. У вас что, в Японии не так?

— Было так, теперь все совсем не так.

— Какая странная страна.

— Ну, собираетесь?!

— Нет, мы не можем… Вот если вы нам хлебушка подкинете, тогда спасибо…

— Подкинем и хлеба, и другой еды.

Тоекуда не мог не заметить, что Алексеич вовсе не истощен, и сделал весьма правильный вывод, что не так плохо они с Гришей и устроились. Но почему это страшная тайна?!

— Ладно… Вот хлеб, крупа, консервы. Вам вдвоем хватит надолго. А теперь скажите, почтенные, вы должны были садиться не здесь, верно?

— Не здесь…

— А где?

— Не… Не могу вам сказать…

Бочком, бочком, морским крабиком стал пятиться бедняга Алексеич.