— Итак, мой друг, я пришел предложить вам работу. Изучение этой туши, во всех возможных ракурсах.

— Вы имеете в виду биохимию, содержимое желудка и так далее?

— Ну да, и это все тоже.

— А разве у вас нельзя сделать анализы? И разве там аппаратура не лучше?

— Не все и так уж намного лучше. И везти уже нет времени: пока Чижиков пытался подгрести его под себя, мамонт изрядно протух. Тут получается целый коллектив ученых, а в следующем году будет еще больше — будем брать вторую тушу мамонта. Тут и вам будет работа, и Морошкину, и еще многим другим. Принимаете участие?

— Принимаю, и в экспедицию поеду. Из Японии ученые будут?

— И из Японии, и из Европы. Я думаю, результаты исследований следует опубликовать и представить на конгрессе в Зимбабве, в 2001 году. Надеюсь, вы будете?

— Не сомневайтесь!

— А вообще-то, мой друг, я пришел попрощаться. Наверное, мы увидимся следующим летом, в экспедиции. Ну, и на конгрессе в 2001, в Зимбабве.

— Ну вы хоть получили, что хотели?

— Вообще-то, получил. Я ведь должен был только проверить, возможны ли живые мамонты в Сибири. Чижиков наболтал об этом в Японии, даже показал какой-то фильм, и мы, можно сказать, что поверили.

— Так вы, получается, сюда только ради мамонтов и прилетели?!

— Можете смеяться, мой друг. Я понимаю, это очень забавно. Я ведь правда почти поверил в живого мамонта. И не только я один… Много людей поверило, и людей далеко не тупых, уверяю вас. Наверное, это от просторов вашей потрясающей страны. Тут так много места, она так удивительна, что здесь может быть все, что угодно. Вот люди и покупаются, самым глупейшим образом.

— Вам Чижиков сказал, что он нашел живого мамонта? И вы послали Михалыча, чтобы он проверил?! Так?

— Примерно так. И не могу сказать, чтобы все было так уж бесплодно. Все же трупы мамонтов мы нашли, а это в наше время тоже редкость, и немалая. Есть и какие-то странные медведи, очень уж похожи на пещерных. А зверолюди… Про них разговоров ведется невероятное количество, а мы все же зафиксировали целое стадо и знаем, где оно живет. Это немало.

— Да, немало. Но ваш успех только доказывает, как велика Сибирь. У нас тут самые невероятные истории могут оказаться чистой правдой, а самые реальные — враньем. А вот что мамонты все только мертвые, вы в этом твердо уверены?

Тоекуде хотелось ответить резкостью — Савел, по его мнению, заслуживал. Но сдержался, бросил сухо:

— Да, уверен.

— Будь по-вашему. А теперь давайте я вам покажу кое-что… Я вам давно хотел это показать, да у вас там все дела, дела… Много времени это не займет. Пойдемте?

— Ну пойдемте.

— Давайте-ка это с собой, — произнес Савел и с невероятной ловкостью подхватил бутылку коньяка, а Лидия — стаканы и закуску.

И они пошли через все здание, куда-то на задворки института. Здесь, на задворках Института биофизики, стоял загон из толстенных прутьев. Очень большой… неудобно большой загон. И какое-то животное бегало по этому загону. Животное размером с крупного теленка, пожалуй. Это животное носилось лихо, с неуемной энергией, но что-то детское сквозило в его движениях. Что-то неуверенное, а главное — неумелое. Это животное совсем не умело точно координировать себя и все свои движения.

Зверь заметил людей, подбежал ближе, и сразу стало видно, что это и правда детеныш. С непропорциональной головой, с большими глазами, с трогательным частоколом волосков по высокому горбу на холке. Уши были у него заметно меньше, чем у взрослых.

Ямиками Тоекуда даже как-то и не представлял себе, что с ним вообще может такое случиться.