Машина мягко затормозила у центрального подъезда Дома Советов.

- Следствия, говоришь? - неожиданно зло сказал Светозар. - Сейчас я тебе покажу еще одно следствие. Послушаем, что ты скажешь по этому поводу.

4

Лампы дневного света отражались в маленькой комнатке от белых кафельных стен так ярко, что болели глаза и хотелось зажмуриться. Но еще больше Ганшину хотелось зажмуриться, чтобы не увидеть то, что сейчас откроется перед ним. Дыхание участилось, в голове громко стучали молоточки, предвещавшие опасность.

В комнатке не было ничего, кроме носилок-каталки посредине и стола-ванны, совсем как в морге, с краном над изголовьем и отверстием для стока воды в ногах. И на этом столе лежал труп, накрытый с головой белой накрахмаленной простыней.

- Не люблю трупы, - пробормотал Ганшин, нехотя вслед за Светозаром огибая каталку.

Они остановились в шаге от ванны. Лампы заливали простыню неживым светом.

- Это не простой труп, - сказал Светозар и коротко кивнул остановившемуся в дверях служителю в синей униформе. Откройте.

Ганшин взглянул на Светозара, удивленный странно изменившимся голосом друга. Лошадиное вытянутое лицо Светозара подобралось и стало непривычно суровым, губы сжались в прямую тонкую линию.

Служитель торопливо подошел к ванне, откинул с головы трупа край простыни и отступил на шаг. Круглое лицо его с толстыми щеками оставалось равнодушным, но в маленьких бегающих глазках тлел ужас.

Сердце Ганшина дало сбой, перехватило дыхание. Он пошатнулся и, обретая равновесие, ухватился за руку Светозара поледеневшими пальцами. Его забила дрожь, но может, оттого, что в комнатке было холодно, как на леднике?

Ганшин ожидал страшного зрелища, но то, что находилось перед ним, не было само по себе ни страшным, ни отвратительным. Просто на столе-ванне в подвале Дома Советов лежал, накрытый светящейся от чистоты простыней, труп референта Иванова Ивана Ивановича, и яркий свет отражался от его лысого, без единого волоска черепа. Из-под откинутой простыни торчал воротник черного костюма. Лицо Иванова было спокойным и сосредоточенным, совсем живым, словно он не умер, а просто на секунду закрыл глаза.

- Он? - тем же чужим, напряженным голосом спросил, стискивая руку Ганшина, Светозар.

- Он самый - референт Иванов, - с трудом ответил Ганшин и поразился, как хрипло и чуждо прозвучал его голос в пустой комнатке с голыми кафельными стенами.

- Пойдем.

Светозар кивнул охраннику и, не отпуская руки Ганшина, словно боясь, что он убежит, пошел к двери.

Окончательно пришел в себя Ганшин уже в кабинете Светозара и удивился, увидев на подносе дымящиеся чашки кофе - он не помнил, когда его принесли.

Светозар сидел, поставив локти на стол и уткнув подбородок в руки. Его напряженный взгляд не отрывался от Ганшина.

- Как вы... убили его? - спросил Ганшин, полностью овладев собой после обжигающего глотка кофе.

Светозар медленно покачал головой.

- Не мы. Его нашли в развалюхе на окраине города. Судя по описанию, в той самой, куда тебя летом привозили для знакомства. Его случайно обнаружил сосед. Он лежал в дальней комнате на диванчике примерно так же, как ты видел сейчас. На теле нет никаких следов насилия. Кроме того... - Светозар шумно вздохнул и тоже потянулся за кофе. - Медики утверждают, что он вовсе не мертв, а находится в каком-то странном состоянии, близком к ступору. Нам, знаешь ли, сообщают о всех странных происшествиях и находках в городе, так он и попал к нам. Ты уж извини, - закончил Светозар почти обычным голосом, - что пришлось привлечь тебя к опознанию, но я не был уверен. Я-то видел твоего референта лишь раз, да и то мельком.

- Это, без всяких сомнений, он, - сказал Ганшин, задумчиво покачивая в руках горячую чашку. - Как я уже рассказал, в последнюю нашу встречу он заявил, что они уходят в подполье. Может, это он и имел в виду.

Светозар вдруг стиснул в кулаке подбородок и резко подался к нему через стол.