|
До сих пор нас учили делать либо то, либо другое. Мы научились принимать на себя ответственность за свои убеждения, но этого недостаточно. Мы научились принимать на себя ответственность за искренность наших действий, но этого также недостаточно. И то и другое присуще индивидуализму, и то и другое представляет собой часть этики, корни которой восходят к эпохе Возрождения. Нам стоит напомнить самим себе, что можно быть абсолютно искренним и твердым в своих убеждениях — и абсолютно неправым. Мы должны принять на себя ответственность за то, оказываемся ли мы правы, или неправы. Остается надеяться, что можно научиться это делать, не совершая убийства математика при бомбежке здания на Мэдисон авеню, или убийства сотен тысяч невинных людей во Вьетнаме.
Мы можем, в припадке индивидуализма, жить, замкнувшись в своей собственной целостности; или же можем, в припадке солидарности, идентифицироваться с группой или партией, которая принимает за нас наши решения, исходя из своих собственных правил. И то и другое будет ошибочным, если не принимать в расчет второй полюс. С другой стороны, находясь в равновесии, оба полюса составят два источника этического выбора. Первый из них сохранит элемент индивидуального сознания, необходимый для любой этики; второй — элемент межличностной ответственности, также необходимый источник любой этики. Давайте сравним эту этику с наиболее популярной среди психологов этической ориентацией — с этикой роста. Мы часто слышим о "беспередельном потенциале" человека, и нас заклинают "реализовать" его в максимально возможной степени. Но при этом часто отсутствует признание того, что этот потенциал может быть использован только тогда, когда он воспринимается^ осознанием присущих ему пределов. Ошибка состоит в том, что этот потенциал рассматривают так, будто он вообще не имеет никаких пределов, будто линия жизни постоянно направлена "вперед и вверх". Иллюзия того, что мы становимся "лучше", "прогрессируем", делая по шагу вперед каждый день, — это доктрина, контрабандой заимствованная из техники и ставшая догмой в этике, где она не соответствует действительности. Это действительно верно в технике, но в этике, эстетике и других областях духовной жизни термин прогресс в указанном выше смысле неадекватен. Современный человек не превосходит в этическом отношении Сократа и древних греков, и хотя мы строим здания по-другому, они не более красивы, чем Парфенон. Бюллетени группового движения, где эта ошибка встречается наиболее часто, предлагают такие курсы, как "Группа развития творческих способностей", за которым в следующем выпуске идет "Продвинутая группа развития творческих способностей". Или: предлагается группа "Радость", а в следующем выпуске — "Радость: вторая ступень". А что дальше? Как будто человеческая жизнь представляет собой ракету, к которой можно прицепиться и она будет поднимать вас все выше и выше в стратосферу, выше и выше до бесконечности. Но ракета вскоре взорвется, и где тогда окажетесь вы? Люди совершенно забывают о том, что радость увеличивается лишь в той мере, в какой возрастает и способность испытывать горе. Забывается мудрость Уильяма Блейка: Человек сотворен на Радость и Горе; И если мы это точно знаем. По миру идем безопасно; Радость и Горе безупречно переплетены, Они — Одеянье божественной Души. Сознание того, что человеческое существование — это и радость, и горе, является предпосылкой принятия на себя ответственности за последствия своих намерений. Мои намерения иногда могут быть плохими — сидящий внутри меня дракон или сфинкс будет часто громко заявлять о себе, а иногда будет и проявляться в действиях, — но я должен сделать все, что в моих силах, чтобы принять его как часть самого себя, а не проецировать на вас. Рост не может быть основанием этики, поскольку сам по себе рост может быть не только добром, но и злом. |
