Когда же Гест прибыл в Гарлесье, то оказалось, ко всеобщей радости, что он человек искренний, красивый и веселый и что странностей в нем ни на грош. Был он мужчина рослый и статный, как и подобает вождю, да и сражаться умел отменно, это сразу было видно. Да и заклинатель Банот, судя по всему, был совсем безвреден, несмотря на застывшее у него на узком лице мечтательное выражение, свойственное представителям его ремесла. Вскоре стало понятно, что Гест привел его с собой только из задушевной дружбы. Гарлесяне все как один вздохнули с облегчением и начали плести интриги с целью женить Геста на Тилле, внучке старого Гарта. Ничего из этого не вышло. Гест вел себя с Тилле очень любезно, как, впрочем, и со всеми, но влюбился в Тилле и женился на ней вовсе не он, а Банот.

Гест пробыл в Гарлесье около месяца, когда прибыл посланец от Огга из Отхолмья. Огг приветствовал нового вождя и требовал, чтобы Гарлесье немедленно отправило к нему отряд вооруженных бойцов — помочь в борьбе с доригами. Услышав об этом, Гест весело и широко улыбнулся. Банот знал, что означает такая улыбка, и встревожился. Однако старые уважаемые гарлесяне значения улыбки не знали и поэтому отвели Геста в сторону и надавали ему советов. Они не знали, что Гест герой.

— Послушай, — сказал старейшина заклинателей. — Огг не имеет права так с тобой разговаривать. Может, он и старший из вождей, только договора у нас с ним не было. Вели мне передать ему отказ.

— Он отдает тебе приказы, потому что не может заплатить за помощь, — сказал золотых дел мастер. — Но у нас, гарлесян, собственная гордость!

И он удовлетворенно оглядел золото, сверкавшее на шеях и запястьях его сограждан.

— Я сумею отказать очень тактично, — заверил заклинатель.

— А зачем ему биться с доригами? — спросил Гест.

— Таков заведенный порядок вещей, — объяснила ему Мири, жена пасечника. — Мы против доригов, великаны против нас.

— Говорят, хороший дориг — мертвый дориг, — добавил старейшина кузнецов.

Пасечник, который всегда первым узнавал все новости, сказал:

— Дориги издавна утаскивают под воду их людей и овец. А недавно они завели обычай сидеть в засаде возле Отхолмья в собственном обличье и набрасываться на всех подряд. Огг предупредил своих, чтобы без терновой ветки в Низины не выходили, только теперь дориги терновника не боятся, не то что прежде. Вот ведь выдумали — выслеживают охотников, прикидываются дичью, заманивают, а потом принимают свое обличье и убивают. Сам знаешь, какие они хитроумные.

— Нет, не знаю, — ответил Гест. — Я видел дорига всего раз в жизни, да и то слова не успел сказать, как он уже удрал.

— Тогда тебе многому придется учиться, — заметил кузнец.

Гест снова улыбнулся:

— Конечно, придется. Поэтому схожу-ка я через Низины, потолкую с Оггом.

И к возмущению всего Гарлесья, Гест так и поступил. Он отправил гонца обратно, велев сказать, что вот-вот появится сам, и собрался в путь, взяв в спутники лишь Банота. Все умоляли Геста хорошенько подумать. Гесту напомнили, что другого вождя взять неоткуда. Гесту сказали, что если уж ему так неймется, то пусть он возьмет с собой двадцать крепких бойцов обороняться от доригов.