Сергей Магомет. Сильные впечатления
От автора Писателя осаждают женщины, желающие исповедаться. При этом они прекрасно понимают, что тайна их сердечной исповеди ни в коем случае не будет соблюдена. В какой-то степени материал этой книги представляет собой предмет специального исследования автора, и читатель, обративший внимание на сходство персонажей и ситуаций с реальными людьми и событиями, может быть уверен, что сходство не случайное. Если автор в чем-то и погрешил против истины, то лишь с точки зрения географии. И сколько сильных впечатлений Для жаждущей души моей!
I
Вот уже несколько месяцев Маша Семенова наблюдала, с каким ожесточением русские истребляют чеченцев и наоборот. В конце двадцатого века война на Кавказе не столь романтична, как в произведениях Пушкина и Толстого. Голосили женщины. Кричали дети. Стонали раненые. Слышался рокот бульдозера, который зарывал еще одну наспех вырытую братскую могилу… И вот теперь, сидя прямо на голой земле в пригороде Грозного, Маша тупо пялилась на банковскую кредитную карточку из цветного пластика — единственное, что осталось от Ромы Иванова, не считая его карманного плеера. Прокомментировать, истолковать происходящее для Маши не составляло особенного труда — в том и заключалась ее профессия. Но вот элементарно, по—человечески понять… Нет, понять этого сумасшествия она никак не могла, хотя практически с первого дня конфликта находилась здесь в качестве репортера российского телевидения. Только в учебниках политэкономии пишут, что войны затеваются с целью нагреть руки на кровавой бане. Это все чепуха. Мол ветер дует, потому что деревья качаются. А Маша забралась сюда как раз для того, чтобы доискаться истинных причин бойни. Каждый день она появлялась перед телекамерой на фоне развалин. Она должна была рассказать о стертых с лица земли домашних очагах. Показать чумазых ребятишек с широко распахнутыми глазами и пришибленных стариков, выискивающих среди руин остатки домашнего скарба.
Женственный и, в сущности, не геройского склада Рома Иванов, звукооператор, обслуживавший выходы в эфир из зоны боевых действий, как раз демонстрировал Маше новенькую кредитную карточку со своим более чем скромным валютным депозитом в одном монументальном коммерческом банке. Дело модное и якобы сулящее барыши. Вместе с карточкой он сунул Маше в руки красочный рекламный проспект, в котором расписывались все выгоды нового банковского предприятия, и жадно слушал, как она вслух декламирует текст и невозмутимым тоном перечисляет по пунктам все нюансы замечательного документа. В наушниках от карманного плеера он просил читать погромче. Как можно громче. Ему казалось, что голос Маши заглушает ужасную музыку смерти. Они сидели в пыльной лощине, а поверх их голов гремел густой перекрестный огонь из автоматов и крупнокалиберных пулеметов. Когда Маша перешла к пунктам, касающимся непосредственно валютных барышей по вкладу, она на секунду подняла глаза на Рому Иванова. «Ежемесячный процент по вкладу составляет…» Она даже не успела произнести эти слова, когда увидела, что с ее звукооператором произошло неладное. То же самое, что некогда произошло с лошадью барона Мюнхаузена, которая была разделена ядром на две самостоятельные половины. Разница была в том, что в данном случае это был выстрел из подствольного гранатомета, и части звукооператора не пустились в самостоятельное путешествие по полю сражения. |
