Тот попятился, толкнув товарища под локоть. Из-за этого удар воина вышел смазанным и навершие шестопёра бессильно скользнула по подставленному крылу Максимилиано. Отразить ответный удар тиаматца телохранитель уже не успел. Молотообразное навершие чекана, которым пустотник успешно орудовал единственной здоровой рукой, звонко врезалось в шлем врага и змеиный воин молча осел на пол.

Выжившие телохранители вновь подались назад, смыкая строй.

Лёха, краем глаза отслеживающий местоположение Гарма, вдруг напрягся и пригляделся пристальней к обнимавшему малыша магу. А тот приник губами к горлу безвольно обвисшего ребёнка по бледной коже которого стекала тонкая струйка крови.

Осмыслить эту картину помешали воины, вновь пошедшие в атаку.

Дрались они умело и яростно, так что пустотникам приходилось не сладко. И хуже всего было то, что мощные удары клевцов и шестопёров из сплава Древних корёжили и гнули перья эгид так, что крылья Максимилиано и Лёхи уже просто не складывались за спинами.

Бросив короткий взгляд на Гарма Стриж зло выругался. Обескровленный малыш неподвижно лежал у стены, а сам граф уже вставал на совершенно здоровые ноги. Выпрямившись, он побежал к двери, огибая схватку.

«Уходит!» — крикнула Белочка.

«Вижу!», — огрызнулся Лёха, отбиваясь от телохранителей.

Те, увидев, что граф пытается сбежать, бросились на пустотников с удвоенной энергией. Чего-чего, а храбрости этим воинам было не занимать. Даже оставшись в меньшинстве, они всё равно сражались, даже не думая об отступлении.

— Давай за ним! — крикнула Миа. — Мы справимся!

Лёха молча бросился за Гармом. Один из телохранителей попытался загородить пустотнику дорогу, но его остановил Арес.

— Тревога! — во всю глотку кричал граф, сбегая вниз по ступеням. — Тревога!

Стриж мчался за ним со всей возможной скоростью, но чёртовы заклинившие крылья мешали, цепляясь за стены.

Настигнуть графа удалось лишь на выходе из башни, уже в коридоре второго этажа.

Врезавшись в Гарма, Лёха воткнул костяной стилет ему в шею, с трудом пробив прочную чёрную чешую, защищающую кожу мага.

«Это что за нахер?!» — мысленно воскликнул пустотник, свободной рукой перехватывая руку графа, пытавшегося схватить кинжал.

Сдавив запястье, Стриж с наслаждением вслушался как хрустят кости старой твари, а хрип переходит в жалобный скулёж.

Глава 4

«Похоже, это та самая штука, в которую пытались превратить меня, — после паузы сообщила Белочка. — Артефакт высшей защиты, который ты хапнул раньше, чем подавили мою волю. Лаура говорила, что его нужно питать собственной кровью, или кровью близкого родственника».

Перед глазами Стрижа встало видение бледного обескровленного детского тельца и он с рычанием вогнал клинок ещё глубже, кулаком сминая Гарму гортань. Но тот не спешил умирать, успевая восстанавливать повреждённые ткани с помощью демонической сущности, заключённой в теле.

«Вот почему эта гнида не сдохла в прошлый раз», — понял Лёха.

«И вот почему у него был такой необычный вкус», — довольно промурлыкала Белочка.

«Жри быстрее, у нас ещё много дел», — зло рявкнул Стриж, намереваясь разрубить тело графа в замороженный фарш на случай, если тот снова попытается регенерировать.

За спиной раздался топот.

— Свои! — предупредил Максимилиано за секунду того того, как выбежать в коридор.

Вид у их небольшого отряда был потрёпанный. Рука тиаматца так и висела безвольной плетью, крыло изобиловало вмятинами, несколько перьев торчали под неправильным углом. Эгида Ареса пострадала меньше, но когда он складывал крылья за спиной раздавался отчётливый скрежет, а Миа ощутимо прихрамывала на левую ногу.