- Добрый вечер, - произнесла Николь ласково, чуть хрипловато.

- Вот что, - тут Дункан обнаружил, что непроизвольно вслух бормочет себе под нос. - Мне не хватает мозгов для отвлеченного мышления. Я имею в виду всю эту религиозно-политическую философию - лично мне она кажется совершенно бессмысленной. Я, очевидно, не в состоянии отрешиться от конкретной реальности. Мне лучше было бы обжигать кирпичи или изготовлять обувь. А может быть мне следовало бы жить на Марсе, подумал он, осваивать новые горизонты. Здесь я всецело провалился; в свои тридцать пять лет я уже ни на что негоден. И ОНА ЗНАЕТ ОБ ЭТОМ. Отпусти меня, Николь, взмолился он в отчаянии. Не подвергай меня больше никаким тестам, потому что у меня нет ни малейшей возможности выдержать их. Взять хотя бы эту сегодняшнюю программу об освоении дна океана. К тому времени, пока она завершится, я позабуду все, что в ней говорилось. Какая от меня польза демократически-республиканской партии?

Тут он вспомнил о своем прежнем приятеле Эле. Эл мог бы помочь мне.

Эл работал у Луни Люка, в одном из его "Пристанищ драндулетов", торгуя такой дрянью, как крохотные планетолеты, которые могли себе позволить даже самые нищие жители СШЕА, - космические корабли, на борту которых, при благоприятных обстоятельствах можно успешно совершить перелет в один конец на Марс. Эл, сказал он самому себе, мог бы достать для меня одну такую развалюху по оптовой цене.

А Николь на телевизионном экране в это время говорила:

- И действительно, в этом мире так много очарования, взять хотя бы его светящихся существ, далеко превосходящих в своем разнообразии и своих удивительных, поистине чудесных, свойствах все, что только можно найти на других планетах. Ученые подсчитали, что в океане различных форм жизни больше…

Лицо ее исчезло с экрана, и его место заняла череда изображений диковинных, причудливых рыб. Это часть намеренной пропагандистской кампании, сообразил Дункан. Попытка отвлечь наши умы от эмиграции на Марс и заставить отказаться т мысли отмежеваться от Партии - и тем самым, от нее. С экрана на него сейчас глядела какая-то пучеглазая рыбина, и она, против его воли, приковала к себе его внимание. Черт побери, подумалось вдруг ему, какой все-таки это загадочный мир, мир океанских глубин!

Николь, отметил он про себя, ты таки приманила меня. Если бы только Эл и я преуспели, то мы, наверно, сейчас выступали бы для тебя т были бы безмерно счастливы. Пока ты интервьюировала бы знаменитых на весь мир океанографов, мы, Эл и я, потихоньку играли бы, создавая фоновое музыкальное сопровождение, по всей вероятности, одну из "Двухчасовых инвектив" Баха.

Пройдя к строенному шкафу своей квартирки, Ян Дункан низко нагнулся и осторожно поднял какой-то завернутый в материю предмет, поднес его к свету. У нас было так много юношеской веры в это, вспомнил он. С огромной нежностью он развернул кувшин, затем, сделав глубокий вдох, подул пару раз внутрь сосуда, взяв несколько низких нот. "Дункан и Миллер - дуэт на кувшинах" - он и Эл Миллер не раз играли в собственной аранжировке для кувшинов мелодии Баха, Моцарта и Стравинского. Однако разведчик талантов для Белого Дома - вот подлец… Он так и не дал им выступить даже на прослушивании. Такое уже было, так он сказал им. Джесс Пигг, легендарный кувшинист из Алабамы, первым пробился в Белый Дом, достигнув удовольствие дюжине членов семьи Тибо, которые там собрались, своим версиями "Бараньего дерби", "Джона Генри" и тому подобным. Тому подобной дешевкой в стиле "кантри", добавил от себя Ян Дункан.

- Но, возмутился тогда он, - это ведь классическая кувшинная музыка!

Мы играем сонаты Бетховена.