«Идиоты, — думал между тем Сучков, и шея его помимо воли багровела, что не преминул отметить хозяин, — ничего нельзя им поручить... Один конфуз».

—   Но ведь, — поспешил он загладить собственную неловкость, — вы, конечно, помните атмосферу, сложившуюся в обществе, и знаете, что первым всегда нелегко, отсюда и реакция...

—   Разумеется, это все азы. Но вы также прекрасно представляете себе, что ноу-хау — это миллиардная экономия. И весь мир, к счастью, нельзя уподобить нашим баранам. Вот и отправилась наша родная, отечественная, уникальная технология за бугор. По очень высокой цене, честно говорю. Очень высокой, Сергей Поликарпович. А кто опоздал — тот потерял, как вы любите повторять.

—   Ну а нефтяная эпопея? — с наивным интересом спросил Сучков.

Никольский правильно понял вопрос Сучкова. Следом за любым ответом будет предложена альтернатива: ты с нами или против. Против, значит, окончательно отвергнуть ультиматумы недавних партнеров: Дергунова — Молчанова — Мирзоева, тех, которые нормальный, честный бизнес превратили в грязную игру, связанную с откровенной и циничной распродажей сырьевых источников России. И это, кстати, также значит, что Сучков — либо из той же поганой компании, либо, что еще хуже, возглавляет ее. Но неужели он — тот самый пахан, на котором замыкаются все связи этой сволочи?.. А ведь, к сожалению, не исключено.

Что знал о Сучкове Никольский? Бывший секретарь обкома, в свое время добился в ЦК, чтобы в его лишенном нефти регионе построили гигантский нефтеперерабатывающий комплекс. По старым понятиям — вполне очередная стройка коммунизма. Но нефти-то не было, а амбиций — более чем достаточно. Плюс миллиардные капитальные вложения. Вот он, тот первоначальный капитал, который сам пришел в нечистые руки. Оставалось лишь грамотно распорядиться им. И они распорядились по мере сил и возможностей. Строительство в конце концов было заморожено как нерентабельное, но куда ушли деньги, ни один госпартконтроль так и не выяснил. А может, и не собирался выяснять? Дураки демократы ищут партийные деньги, а они давно уже переведены на счета иностранных банков, откуда их теперь никак не достать...

Эта «великая троица», как называл Дергунова и компанию Никольский, охотно пошла на партнерство с ним, когда он предложил им контракт на поставку немцам отходов от нефтепереработки. Еще бы, при соответствующей технологии, разработанной в начале восьмидесятых годов куйбышевскими нефтехимиками и за ненадобностью положенной под сукно по вечному российскому разгильдяйству, тут было поистине золотое дно. Только никто не хотел этого видеть. А он, Никольский, вынул работу из-под сукна, заплатил авторам идеи хорошие деньги и в следующем квартале имел четкую программу действий. Свои отказались категорически: тут, понимаешь, не до твоих прожектов, государство по швам трещит, а ты... Короче, немцы сразу оценили предложение по самому высокому курсу. Пользуясь старыми связями, Никольский сумел выйти на самого Рыжкова и получил лицензию. Однако партнеры решили переиграть его. Помимо лицензионных отходов, пользуясь уже своими каналами, погнали нефть в Грозный на переработку, а там нефтяная мафия творила свои законы. Пошла нефть и через Прибалтику, где у эстонцев и латышей концы вообще пропадали. Проданная в Скандинавию по демпинговым ценам, она принесла баснословные доходы.

И тогда он вышел из игры. Вышел официально. Но после этого на железных дорогах было задержано одновременно несколько составов с нефтью, идущих по подложным документам. Возникло уголовное дело, оно переметнулось в Верховный Совет, вмешались газеты, и вскоре полетели головы. Стрелочников, разумеется, тех, кто оформлял документы, не заглядывая в цистерны. Партнеры же затаились. Или чья-то сильная рука отвела их в сторону. Так, скорее всего, и было, понимал Никольский.