— В Сельцо синдиков не посылают.

— В том-то и дело… — расстроенно сказал он. — Выросли мои девки, нате-пожалуйста!.. Я ж их совсем не вижу. Где они шляются, чем заняты… На днях прихожу домой и застаю вальяжного такого господина в кресле…

— В твоем халате?

— Да нет, — он махнул рукой, — они вообще не по этой части, они очень нравственные девочки, если ты имеешь в виду разврат… Там похуже дела…

— Наркотики?! — ахнула я.

— Нет-нет, этого еще мне не хватало!.. Хуже, хуже…

— Подожди… — я встала, закрыла дверь своего кабинета, вернулась и заставила Яшу сесть на диван. — Извини, как родитель — родителю: что может быть хуже наркотиков и блядства?

Он посмотрел на меня измученными впалыми глазами и сказал:

— Непостижимая гениальность… — Он помолчал… — Не знаю — в кого это они, говорят, у моего деда Мини были выдающиеся математические способности, только вот образование не удалось получить… Но эти… Понимаешь, они цифры, числа чувствуют на каком-то паранормальном уровне. Дело даже не в том, что у них замечательные математические данные, — таких людей навалом… Но мои как-то видят… сквозь преграду, на расстоянии чувствуют… Как Вольф Мессинг…

— Ничего не понимаю, — сказала я. — Ну и что? В чем беда-то?

Яша оглянулся на дверь и прошептал:

— Они играют.

— На чем?

— Не на чем, а в карты… Бридж. Преферанс…

— Ну и что?

— А то, — в полном отчаянии проговорил несчастный отец, — что их нанимают богатые люди — для игры. Вот как домушники малолеток запускают в форточку, чтобы дверь изнутри открыли… За ними охотятся, их перекупают…

— Я… не понимаю… — пробормотала я… — Никогда не играла в карты. Не моя область интересов… Объясни, пожалуйста…

— А чего тут объяснять, — он тяжело и как-то покорно вздохнул. — Бридж, «Роббер», игра математическая, основана на теории вероятности. Суть игры — обмен информацией. На основе заявления партнера ты должен вычислить — какие карты у вас с партнером, какие у противника. Так вот, им даже не нужен никакой обмен информацией, они — обе — все карты просто видят, кожей, нюхом — не знаю чем, а кроме того, друг друга чувствуют за тысячи километров, мысли читают…

— А сколько игроков в этой игре?

— Четверо, играют по двое, партнеры сидят друг напротив друга. Крестом.

— И что?

 Ну и богатые люди нанимают профессионала — играть в паре.

— А твои девочки…

— А мои девочки, — проговорил он упавшим голосом, — как раз и есть — профессионалы. И похоже, это уже знает вся Москва… кроме нашего департамента Бдительности…

Мы сидели с ним и молчали… Бедный Яша.

В тот раз я, кажется, пошутила — мол, по крайней мере, они обеспечат твою забубённую старость… Но, честно говоря, не знаю — как относиться ко всей этой оригинальной истории…»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Время от времени по электронной почте я получала из Центра послания от самых разных начальников: из Аналитического департамента, из департаментов — Контролянад ситуацией, Кадровой политики, Стратегии глобальных проектов, из департамента Внедрения идей…

Первое время я пугалась, мучительно задумывалась над смыслом посланий, вытягивалась во фрунт, становилась под ружье, писала — как требовалось в запросах — планы на будущее, или отчеты по прошедшему.