— Которая, возможно, уже не была его невестой! — напомнил неизменно внимательный к деталям Архипов.

— Он мог продолжать ее безумно любить! — возразила Ирка, закатив глаза.

Она большая поклонница мыльных опер.

— Мне кажется, одной большой любви маловато, чтобы так эффектно самоубиться, — с сомнением сказала я. — Даже Ромео и Джульетта покончили с собой не столь демонстративно, а в силе их чувств сомневаться не принято…

— Чужая душа — потемки, — назидательно молвила подруга и потянулась к ключу в замке зажигания. — Ну что, поехали? Куда дальше?

— Погодите. — Архипов снова мазнул озабоченным взглядом по фасаду дома. — Вы, может, не заметили, но, пока мы тут беседовали, Юля снова куда-то ушла…

— И что? — насторожилась я. — Ты предлагаешь в ее отсутствие наведаться в квартиру? А зачем?

— Незачем, — согласился он. — Я предлагаю наведаться в ту квартиру, с балкона которой свалился Степан. Если там кто-то есть и нам откроют, может, получится осмотреться на этом балконе.

— Да кто нас туда пустит? И зачем?

— Не могу ответить на эти вопросы, поскольку не знаю, кто там есть сейчас, — добросовестно ответил зануда. — Но Юли, которая могла бы тебя опознать как постороннюю тетку из университета, там точно нет, так что…

— Будем действовать по ситуации, — заявила Ирка и первой полезла из машины.

— Я смотрю, кто-то решил, что он гений импровизаций, — пробурчала я, но тоже выбралась из салона.

Не отбиваться же от коллектива.

— Ох, увидят меня бабки снова — насторожатся. — Ирка под прикрытием пышного сиреневого куста натянула на голову капюшон ветровки.

— Мы тебя прикроем! — пообещал Архипов и встал за ее спиной, закрыв собой процентов тридцать фигуры подруги.

Он у нас мелкий, Архипов-то. А Ирка — совсем наоборот.

Но я встала с Вадиком плечом к плечу, и собственными телами мы кое-как спрятали подругу от взоров бабушек на лавочке. Если они ее и увидели, то рассмотреть не успели: я запомнила цифры кодового замка, и в подъезд мы попали без задержки.

Молча поднялись в лифте на восьмой этаж. Ирка шла первой, Архипов за ней, я в арьергарде. Расчет мой был прост: если нас сейчас погонят взашей, я моментально ретируюсь, и достанется кому-то другому.

Может, это и не по-товарищески, но любители импровизаций должны быть всегда готовы как к аплодисментам, так и к тумакам.

Но нас не погнали, более того — нам даже не пришлось стучать и звонить в дверь сорок седьмой квартиры. Она сама открылась, едва мы вышли из лифта, и чуть дребезжащий мужской голос произнес:

— Быстро вы, однако. Заходите.

Как шли, колонной по одному, мы вдвинулись в тесную прихожую.

— Не разувайтесь. — Надтреснутый голос уже доносился из темной глубины квартиры.

Мы двинулись на звук.

— Садитесь. — Сухощавый старик в синем спортивном костюме с лампасами, сидя в кресле, указал на диван.

Мы поместились на нем рядком, как птички на проводе.

Кажется, гостиная. Окно было задернуто шторой, и в полумраке толком осмотреться не получалось.

— Чаю не предлагаю, потому как жилье не мое, не буду тут хозяйничать, — заявил дед.

— А кто же хозяин? — Архипов повертел головой.

— Не ищи, никого тут больше нет, — окоротил его дед. — Я сам открыл, мне Степка когда-то давно запасные ключи дал. Еще когда они с Веркой хороводились.