— Мы не можем допустить, чтоб эклеры упустить! — Если к нашей поэтессе приходит муза, ее пинками не отгонишь. — Подходи, бери эклеры и складируй их в шпалеры! Кто не хочет есть эклеры, тех не любят кавалеры! — Поэтесса с музой нога в ногу сошли по ступенькам.

— Что за кавалеры, какие, чьи? — живо заинтересовалась Марфинька.

Про кавалеров ей всегда интересно. И это в восемьдесят пять лет!

— Надо Вадюшу позвать. — Тетушка, добрая душа, при упоминании кавалеров вспомнила об Архипове.

— Лен, отстучи ему приглашение! — оглянувшись на меня, еще не ступившую на лестницу, крикнула Ирка.

Я подошла к батарее отопления, взяла специально оставленную на подоконнике ложку и отбила SOS — единственный известный мне сигнал азбуки Морзе.

Архипов примчался, теряя тапки!

— Что? Где?

— Когда? — невозмутимо подсказала Ирка, уже устроившаяся за столом, и взяла эклер.

— Прости, я не знаю других сигналов морзянки, — повинилась я и гостеприимно отодвинула стул. — Садись, быстро пьем чай и выдвигаемся. Нужно узнать у Юли, когда похороны Верочки.

— Боже, Верочка умерла? Какой ужас! — шокировалась Марфинька.

— Какая Верочка? — не поняла тетушка.

— Какая разница, Идочка? Какая бы ни была Верочка, она умерла, и это ужас! — рассудила Марфинька и аккуратно, чтобы не смазать розовую помаду, укусила эклер.

— Боюсь, это только начало настоящего ужаса, — напророчила Ирка, к счастью, шепотом, и мадамы ее не услышали.

— Я думал, вечером мы погуляем по Питеру, полюбуемся белой ночью, — Архипов попытался закапризничать.

— Один уже полюбовался, — напомнила ему Ирка. — И чем это кончилось?

— А чем это кончилось? — тут же переспросила Марфинька.

— Он умер.

— Как, и он умер?!

— Кто — он? — снова не поняла тетушка.

— Какая разница, Идочка! Ты видишь, что творится — буквально все умирают!

— Так это нормально, ма шер. — Тетя успокаивающе улыбнулась подруге, глядя поверх чашки с чаем. — Мы все умрем.

— Ах, я бы восхитилась твоим здравомыслием, но мне не импонирует сама идея…

Мадамы заспорили. Мы с Иркой перемигнулись и встали из-за стола:

— Большое спасибо за вкусное угощение, но нам пора.

— Куда? Туда, где все умирают? — Теперь тетя Ида встревожилась.

— Я присмотрю, чтобы они остались живы, — пообещал ей Архипов и, растопырив руки, погнал нас с Иркой в прихожую, как гусей. — Не задерживаемся, пошевеливаемся, раньше справимся с делами — скорее пойдем гулять!

Дождь закончился, а ветер — нет. Низко летящие облака с треском распарывались о шпиль Петропавловской крепости, до которой от тетиного дома рукой подать. В такую погоду лучшей прогулкой будет короткий марш-бросок до ближайшей уютной кофейни, где можно с большим удобством устроиться на широком, как русская печь, подоконнике, с чашкой горячего напитка. Прихлебывать крепкий кофе мелкими глотками, смотреть на улицу, где гнутся деревья и пешеходы, и радоваться, что можно тихо и спокойно сидеть в тепле и ароматах свежей выпечки…

— Опять одна пойдешь? — ворчливо спросила Ирка, и я не сразу поняла, о чем это она.

Оказалось — о визите к Юле. Я замечталась и не заметила, как мы приехали на улицу Орлова, дом тринадцать.

— Смотрите, у подъезда «Скорая»! — первым увидел Архипов.