– Буря.

– Хенрик, тебе обязательно надо меня выслушать.

– Нет, Док, прости. Я не могу слушать вас обоих.

– Ты о чем это?

– Вы с Червем так и норовите указать мне, что делать, – объяснил измученный недугом голландец.

– Хенрик, я знаю, что ты задумал, и это очень нехорошая мысль.

– Ах вот как?! И что же я, по-вашему, намерен сделать, Док?

– Ты зачем-то решил застрелить Манделу и остальных.

Тот покачал головой.

– Обматывай ноги шесть раз. Крепче! – Голландец некоторое время молчал и вскоре продолжил: – Я ни в кого не буду стрелять.

– Разве? – Лью пришел в замешательство.

– Да. Стопы, доктор Дюран, и лодыжки тоже. Шесть оборотов.

Макбрайд наклонился и исполнил то, что приказал Хенрик. Отрывая куски липкой ленты, он собственноручно лишал себя свободы.

– Я не собираюсь применять оружие, – проинформировал де Гроот, и фыркающий смешок сорвался с его губ. – Вполне хватит огня.

Пленник закончил обматывать ноги лентой и поднял на голландца глаза.

– О чем ты?

Тот проигнорировал вопрос и приказал:

– А теперь руки за спину.

Де Гроот схватил скотч и сам стал обматывать запястья американца.

Лью шарил глазами по комнате в поисках сподручного предмета, которым можно было бы вывести маньяка из игры. Однако в поле зрения попали только Эйдриен, которая, судя по ее виду, готова была упасть в обморок, и стол с лампочками.

– Зачем тебе понадобились лампочки?

Закончив связывать пленника, де Гроот обошел диван и встал перед беспомощной парочкой. Взглянул на часы, зябко поежился и сел в мягкое кожаное кресло.

– Червь умен. Он знает, что с оружием к ним не подобраться – даже с моим удостоверением. Никак.

– Куда подобраться? К кому?

– Во «Фрибур». Я занимаюсь обновлением противопожарной системы.

Макбрайд терялся в догадках, он не понимал, что происходит.

– И что? При чем здесь лампочки?

– Это – мое маленькое усовершенствование. Я их много изготовил – уйму времени потратил.

– На что?

– Мы заменяем газ в спринклерной системе пожаротушения – в той, что вмонтирована в потолок. – Голландец поднял вверх руку и пошевелил в воздухе пальцами.

– Просто прекрасно, Хенрик. Только я не совсем тебя понимаю.

– Теперь там будет не газ, а жидкость. Интересная жидкость.

– Что?

– Керосин, – ответил де Гроот. – Я заменил газ керосином, поэтому, когда начнется пожар…

– Какой пожар? Когда?

Голландец взглянул на часы.

– Через тридцать минут, если вовремя уложатся с банкетом. Не волнуйся, ты отсюда все увидишь: взлетит как ракета.

– Что взлетит?

– Я же сказал! «Фрибур»! Там затеяли празднество в честь южноафриканской делегации. Банкет. Большой банкет для ниггеров.

Макбрайд покачал головой: он по-прежнему не улавливал сути.

– Так при чем здесь лампочки? Зачем тебе эти чертовы лампочки?!

Голландец хихикнул, и Макбрайд понял, что тот находится под кайфом.

– Ах да… Видишь, вон те, что поменьше, они для подиума. Вернее, одна из них. Когда выступающий выйдет на сцену, он включит лампочки за трибуной, чтобы рассмотреть свои записи. Ведь в бальном зале темно – романтика и все такое.

– И что? – не понял Льюис.

– Штук десять испортил, пока не получилось.

– Пока что не получилось?

– Просверлить отверстие в стекле, – объяснил де Гроот, – не повредив лампочку.