Остин поддал газу. Двигатели взревели просто оглуши­тельно. Катера вновь столкнулись. Остин и Завала будто пы­тались сбить с пути невероятно крупного и мощного вола. И вот «Ковер» стал отклоняться от прямого курса вправо. Катера снова сблизились. Вошедший в раж Завала бортанул Али, и тот еще больше отклонился от прежнего курса.

—    Уходим, Джо!

Катер Али теперь уже точно не мог протаранить яхту. Он уносился в сторону флотилии. Два судна разошлись, как ли­стья на ветру. Остин предвидел, что с ударом о лодку Али «Капля» уйдет в сторону, как шар в бильярде. Не знал он только, как быстро получится предотвратить невольный та­ран. И вот они с Завалой сами несутся на медленно уполза­ющую в сторону яхту. До столкновения — считаные секунды. Даже если заглушить двигатели, Остина и Завалу потом еще долго будут соскребать с деревянных бортов старого судна...

—    Что дальше? — проорал Завала.

—    Держи курс.

Завала шепотом выругался. Он твердо верил в способ­ность напарника вытаскивать их обоих из переплета, но по­рой Остин действовал вопреки логике. Хочет убиться? Лад­но, пусть, не станем показывать страх. Инстинкт твердил За­вале свернуть, однако он с мрачной уверенностью продолжал вести «Каплю» на яхту, словно двухсотфутовая белая стена перед ним — всего лишь мираж. Стиснув зубы и напрягшись всем телом, Завала приготовился к удару.

—    Пригнись, — скомандовал Остин. — Спрячь голову. Ныряю!

Пригнувшись, Остин повысил скорость до предела и од­новременно выставил транцевую плиту с элеронами. Маневр, который он собирался совершить, был не из легких. Ныр­нуть — это когда катер соскакивает с одной волны и зарыва­ется в следующую. Самый рискованный вариант называется «субмарина», потому что катер уподобляется именно подлод­ке. Остин отсчитывал последние секунды до нырка. Задержал дыхание, когда гоночный катер под острым углом вошел в во­ду — и продолжил погружение. Мощные движки легко пре­вратили «Красную каплю» в импровизированный батискаф.

Катер прошел под днищем яхты. Впрочем, недостаточно быстро. Раздался ужасающий треск, потом скрежет — лопа­сти винтов прошли в каких-то дюймах от голов Остина и За­валы. «Капля» взлетела из-под воды подобно красной летучей рыбе-голиафу. Окутанные облаком пурпурного дыма, двига­тели встали.

Катер имел внутренний каркас, способный выдержать вес стада жирных слонов, зато фонари оказались куда хрупче. Их сорвало, и кабины, качаясь на волнах, зачерпывали воду.

Завала выпустил изо рта струйку.

—    Ты как? — спросил он напарника. Его привлекательное лицо исказила гримаса ужаса.

Остин снял шлем, обнажив шапку платиновых, практиче­ски белых волос, обернулся и посмотрел на зарубки от винта на палубе. Да, лопасти прошли совсем близко.

—    Жить буду, — ответил Остин. — Правда, «Капле» маневр пришелся не по душе.

Вода уже поднялась Завале по пояс.

—    Время покинуть корабль.

—    Считаю, что это приказ, — сказал Остин, отстегивая рем­ни безопасности.

Тут подъехал прогулочный катер с каютой, который при­нял Остина с Завалой на борт. Через пару минут «Капля» по­шла ко дну.

—    Что с золотым катером? — спросил Остин у спасителя.

Этот попыхивающий трубкой мужчина среднего возраста приехал из Сан-Диего посмотреть на гонки и получил про­сто незабываемое зрелище.