– Наверное. Но смерть от пули апача легче, чем утонуть в ливневом паводке, как случилось с Миллером. – Морган скользнул в загон и осторожно вывел оттуда крупную гнедую для осмотра.

Уильям фыркнул в знак согласия, потом занялся делами поважнее.

– Тени оказался даже лучше, чем я полагал по твоему описанию, но использовать его в следующем караване мы не можем. Понадобится дней восемь, а то и девять, прежде чем он сможет участвовать в следующем походе. Вместо него можно запрячь в пару Блэки и Вафлю.

– Или взять другую пару в вожаки для повозки с амуницией, – предложил Морган своим мягким голосом жителя Миссисипи и остановился перед Уильямом Теннесси.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Уильям как раз в тот момент, когда какая-то лошадь и двухместная коляска свернули во двор с улицы. Модная коляска и высоко вскидывающая ноги кобыла так же неуместны на складском дворе, как бриллиантовое ожерелье старой аристократки в салуне.

– Я впрягу их, и ты посмотришь, как они работают вместе. Леннокс захочет поговорить с тобой, раз уж ты пришел, – пробормотал Морган и исчез. Он насколько возможно избегал встреч с Ленноксом, как и большая часть бывших солдат. Уильям поднял бровь, но ничего не сказал, повернувшись, чтобы поздороваться со своим посетителем.

Пол Леннокс остановил коляску перед конторой, быстро перекинул поводья через коновязь и оглянулся на Уильяма. Бочонок с фасолью прогрохотал по земле на соседнем дворе, отчего его кобыла в тревоге вздернула голову. Леннокс не обратил никакого внимания на ее испуг. Крутя тростью, с которой никогда не расставался, он направился к тому, у кого рассчитывал получить нужные сведения.

В Рио-Педрасе, должно быть, и в самом деле беспокойнее, чем можно судить по словам Моргана, если Леннокс надел экстравагантно разукрашенный пояс для оружия, на котором висели два револьвера с украшенными жемчугом рукоятками. Леннокс носил его с небрежной легкостью человека, слишком хорошо знакомого с его тяжестью.

– Донован, – весело окликнул Уильяма Леннокс.

С лица Уильяма не сходила вежливая улыбка. Он слишком хорошо знал таких людей, как Леннокс, которые рады вести с ним дела, но прирезали бы, попадись он им на узкой тропинке.

– Доброе утро, Леннокс. Красивая у вас коляска.

– Благодарю! Вы очень любезны. Она знаменует мое вступление в «Перикл», – сытым голосом ответил Леннокс, не скрывая гордости. – Клуб на самом деле оказался еще великолепнее, чем я слышал. Жаль, что вы никогда не видели его.

– Поздравляю, – раздраженно произнес Уильям. В самом элитарном частном клубе Нью-Йорка «Перикл» обычно совершались сделки между банкирами. Уильям имел столько же шансов войти в его холлы, как и прогуляться по Луне.

– Военный министр, очень приятный малый, председательствовал, когда меня принимали, – продолжал Леннокс.

Самый известный своим взяточничеством человек в администрации Гранта? Он, наверное, просто хотел помочь человеку с такими связями и деньгами, как у Леннокса.

– Я всегда считал его и его сотрудников очень полезными, – согласился Уильям, – особенно после того как несколько взяток перейдут из рук в руки. – Леннокс просиял.

– Четыре поколения моей семьи отмечали вступление в этот клуб покупкой нового экипажа вроде сегодняшней моей лошади и коляски. Ничего нет в наших краях прекраснее, как вы считаете? И как же они будут великолепно выглядеть, когда миссис Росс поедет венчаться со мной.

Уильям сжал челюсти. По его мнению, Леннокс недостоин не то что надевать кольцо ей на палец, но того меньше – поцеловать ее ботинок. Многоречивый бывший кавалерист и нью-йоркский ипотечный магнат, до прошлого года Леннокс никогда не ступал западнее Миссисипи.