– Хорошо, «Свободный Таллин» перехватили, – продолжил Брок, демонстрируя свое недоумение. – Не повезло. Орловы потеряли несколько тонн порошка, убили кого-то из их людей. Такое случается. И лицо потеряно. Слишком много было «Свободных Таллинов». Кого-то следовало за это наказать. Кто-то должен за это заплатить.

Но где ваше место в этом раскладе, мистер Массингхэм? На чьей вы стороне, не считая своей собственной? Почему вы готовы сидеть здесь, выслушивая мои оскорбления?

И хотя Брок раз за разом задавал этот вопрос, пытаясь подобраться к Массингхэму то с одной, то с другой стороны, и хотя показал ему ультиматум Мирски на шестидесяти восьми страницах и заставил прочесть доказательства его злодейства, и хотя Массингхэм пусть и с неохотой, но ответил на другие, не столь важные вопросы, возникшие после визитов Оливера к доктору Конраду и в банк, Брок вернулся в свой офис на Странд раздраженным и печальным, чувствуя, что в очередной раз потерпел поражение. «Земли обетованной вновь не удалось достичь», – пожаловался он Тэнби, на что Тэнби посоветовал немного поспать. Но Брок ложиться не стал. Позвонил Беллу и обговорил с ним сложившуюся ситуацию. Позвонил паре информаторов в далеких краях. Позвонил жене и с благодарностью выслушал ее пятнадцатиминутную лекцию о том, что надобно делать с Северной Ирландией. Ни один из этих телефонных разговоров не приблизил его к разгадке тайны Массингхэма. Он задремал и резко проснулся уже с телефоном, поднесенным к его уху.

– Дерек звонит из Цюриха по открытой линии, сэр, – докладывал Тэнби. – Молодожены удрали. Не оставив адреса.

Дождь прекратился, облака порозовели, сосны вокруг потемнели, их пушистые кроны напоминали толстых мух, пойманных паутиной листвы. Вновь она опустила стекло, и на этот раз на нее пахнуло ароматами лайма и жасмина. Она услышала стрекотание цикад, кваканье лягушки или жабы. Увидела ворон с серой грудкой, чинно сидевших на проводах высокого напряжения. Небесный взрыв чуть не сдернул ее с сиденья. Звезды вспыхнули у нее над головой и по широким дугам полетели вниз. Она поняла, что в одном из соседних домов устроили фейерверк. Звезды погасли, темнота сгустилась.

Она была в джинсах и кожаном пиджаке, в которых уехала из Цюриха. И без оружия, потому что не пыталась связаться с командой Брока. Поэтому никто не приносил ей в отель коробку, обернутую яркой подарочной бумагой. Никто не передавал под столом в гриль-баре пакет из плотной бумаги, буркнув: «Распишитесь здесь, миссис Уэст». Никто в мире, кроме Оливера, не знал, где она находится, и спокойствие на вершине холма отражало умиротворенность, воцарившуюся в ее жизни. Безоружная, влюбленная, подвергающаяся опасности, она смотрела на расположенные сотней ярдов ниже двойные железные ворота, вделанные в стену, способную выдержать разрыв снаряда. За стеной виднелась плоская крыша очень современного кирпичного форта доктора Мирски. Опытный глаз Агги воспринимал дом как стандартное жилище мафиозного адвоката с системой охранной сигнализации, прожекторами, фонтанами, видеокамерами, восточноевропейскими овчарками, статуями и двумя здоровяками в черных брюках, белых рубашках и черных жилетках, которые вроде бы безо всякого дела слонялись по двору.