— А ты что скажешь, Вася Минакин? — обратился к маленькому семилетнему Васе Рагодин.

— Володя не виноват! — получился громкий ответ мальчика-пансионера.

— А ты, Миша Стомилов?

— Володя не виновен!

— Маня Рошина!

— Нет! Не виноват Володя!

— Вера Оливина!

— Нет!

— Нет, нет, нет! — отвечают и все другие, спрошенные учителем.

— А ты, Зоя, что ты скажешь?

Глаза учителя направились в самый дальний угол класса. С задней скамейки поднялась девочка, бледненькая, кудрявая, с большими ясными глазами.

— Зоя, скажи мне ты, виноват ли Володя, или я лгу на него?

Зоя опустила глаза, Потом подняла их снова и снова опустила.

— Ты слышишь меня, Зоя?

Молчание. Только из бледного личико Зои стало красным, как мак.

— Говори же, Зоя?

Новое молчание.

— Значит, Володя пролил чернила!.. Значит, он виноват!.. — снова повысил голос учитель.

Зоя молчит, только глаза ее с мольбою смотрят на г. Рагодина, да лицо горит, как в огне.

— Довольно. Садись, Зоя… Володя виноват и будет наказан, — раздался среди полной тишины строгий голос.

И Зоя, вся красная, опустилась на скамейку.

— Предательница… шпионка! Предала Володю. Из-за тебя его наказали! Бессовестная! Гадкая! — закричали, зашумели дети, как только учитель вышел из класса.

Володя красный, как рак, с полными слез глазами подошел к Зое и сказал, с трудом сдерживая рыдание:

— Нехорошо, Зоя! Стыдно! За что ты со мной так поступила? Это не по-товарищески! Стыдно, Зоя! Ты выдала меня…

Зоя подняла свои большие, честные глаза на Володю и, глядя на него прямо и открыто, проговорила:

— Прости, Володя, я не могла поступить иначе… Ты слышал, что сказал учитель? — «Пусть мне скажут лгу я или нет…» Значит, надо было доказать ему, что он лжет, когда он сказал правду… Нет, этого я не могла сделать и промолчала… Разве я виновата в этом? Разве я могла человека, говорящего правду, выставить лгуном? Скажи мне, Володя?

Володя не знал, что ответить, и молчал теперь в свою очередь.

Молчали и остальные дети.

Они поняли, что Зоя права… Им было неловко. И Володе стало неловко… О пирожках он уже не хотел думать… думал о том, что совсем незаслуженно обидел Зою…

Только для бедных

Зиночка росла худеньким, болезненным и слабым ребенком, подверженным постоянным простудам. Никакие летние поездки к морю в дачные местности не помогали девочке. Год от году худенькая, бледненькая Зиночка все делалась бледнее и прозрачнее. Пробовали ее возить на лето в деревню. Но ничего не помогало. Здоровье Зиночки не улучшалось. Но вот приехала гостить к матери Зины (отца у нее давно не было) ее тетка Александра Владимировна Горная, сестра Зининого папы, жившая постоянно за границей, по большей части в Италии.

— Сестра, отдайте мне Зину, — сказала она матери Зиночки, я сделаю из нее здоровую, сильную девочку.

Зиночкина мама заволновалась сначала:

— Расстаться с Зиночкой, с хрупкой, маленькой Зиночкой. Нет! Нет! Это невозможно!

Но потом Марья Александровна (Зинина мама) поняла, что посылкою Зины за границу можно ей принести большую пользу, а так как у Марьи Александровны, кроме Зины, были еще дети, которых оставить одних было нельзя, то решено было послать Зину с тетей Сашей. Тетя Саша горячо привязалась к худенькой, бледненькой Зиночке. Зиму они жили в Париже, где к Зине ходили учителя, а лето в Италии, у чудесного синего Адриатического моря.