— Почему ты вдруг хочешь, чтобы я ушла из лагеря? — спросила она. — Ты что-то задумал?

Через сорок минут, когда Сью вернулась, на траве неподалеку от их палатки лежало красно-белое клетчатое покрывало для пикника.

Роджер открывал бутылку вина, а на двух обеденных тарелках лежала дымящаяся паста. Рядышком лежал багет, кусок грюйера и даже два хрустальных бокала из их дома и пара медных подсвечников, пламя которых неподвижно мерцало в вечернем штиле.

— Ты всё это принес из дома? — спросила она. — Так вот почему у тебя был такой тяжёлый рюкзак!

— Хорошо, что хрусталь не разбился, когда я поскользнулся на склоне.

Роджер встал, протянул руку и помог Сью опуститься на покрывало.

— Вина?

— Конечно! Милый, это так прекрасно!

Роджер не знал, было ли дело в свежем воздухе или в том, что еда не была заморожена, но лапша, томатный соус, хлеб и сыр оказались вкуснее всего, что Роджер ел за последние годы.

Уже после бокала вина он почувствовал лёгкое приятное головокружение и посмотрел вниз на горы сквозь дымку опьянения, наблюдая за потухающим светом и окрашенным в бронзовый лесом в тысяче футов внизу.

Это был первый раз за долгое время, когда все казалось правильным, и Сью, должно быть, почувствовала это, потому что сказала:

— Ты выглядишь таким умиротворённым, Родж.

Было так тихо, что он слышал журчание реки, текущей вниз по ущелью.

Сью отставила тарелку в сторону и откинулась на покрывало.

— Ты беспокоишься из-за девочек? — спросила она.

Он обнял ее одной рукой и притянул к себе.

— Давай не будем об этом сейчас, — прошептал он. — Сейчас мы вдвоём, и я счастлив, и…

— Добрый вечер.

Роджер убрал руку с талии своей жены и повернулся посмотреть на человека, стоящего у него за спиной.

Это был коренастый мужчина с волнистыми седыми волосами и седой щетиной на подбородке. Он улыбнулся им, глядя на пару сквозь солнцезащитные очки. На нем были изрядно потертые походные ботинки, узкие синие шорты и потрепанный серый жилет, оттопырившийся от распиханных по карманам запасов. Волосы на груди у него тоже были белыми, а кожа, напротив, сильно загорелая и в веснушках.

Роджер прикинул, что он старше их с женой лет на десять.

— Надеюсь, я вам не помешал. Я разбил лагерь в зарослях рододендрона и как раз прогуливался по лугу, когда увидел вашу палатку. Ух ты, хрустальные бокалы для вина! Вы, ребята, хорошо подготовились.

— Мы только что закончили есть, — сказала Сью, — но у нас кое-что осталось…

— О нет, спасибо. У меня в лагере доходит на медленном огне собственный ужин. Но, может, сыграем попозже в карты?

— Отличная идея, — улыбнулась Сью.

— Тогда я вернусь через два часа. Кстати, меня зовут Дональд.

— А меня — Сью.

— А я — Роджер.

— Рад познакомиться с вами обоими.

Роджер наблюдал, как Дональд идет через луг к зарослям рододендрона у подножья Сининг рок, и не понимал, что хмурится, пока его жена не сказала:

— Да перестань, Родж! Что ты за занудный социофоб? Будет весело!

* * *

В пределах пустоши Сининг Рок нельзя было разводить костры, но скоро должна была взойти луна.

Роджер и Сью снова зажгли свечи, чтобы создать атмосферу праздника, и уселись на покрывало для пикника, ожидая своего гостя и наблюдая за вспышками метеоров в южном небе.

Роджер так и не услышал приближающихся шагов.

Ухмыляющийся Дональд просто внезапно возник возле края красно-белого покрывала.