— Я хочу видеть тебя в этом ожерелье. — На этот раз в его голосе прозвучала приказная нотка, так что гончая Феджр даже поднял голову с колен хозяина.

— Не тебя, малыш. Я обращаюсь к этой petite, которой хорошо известно, что я могу заставить ее слушаться.

— А что ты сделаешь? — Вопрос прозвучал издевательски. — Набросишь мне на шею петлю и силой добьешься моего подчинения?

— Да, жемчужную петлю, — язвительно ответил принц. — Так что, велеть Феджру гнать тебя ко мне? Только смотри, пес ведь может принять эти изящные щиколотки за газельи: он же гончая на газелей.

— Скотина! — Девушка отшвырнула журнал и медленно направилась к Касиму. Безмолвно, словно статуя, встала она перед диваном, но мужчина с силой притянул ее к себе и заставил вытерпеть его прикосновения, пока надевал ей на шею жемчуга. Каждая жемчужина идеально подходила к другой.

— Наверное, искусственно выращенные, — пробормотала Лорна, специально рискуя вызвать его гнев.

Принц улыбнулся почти угрожающе.

— В один прекрасный день, голубушка, твои дерзости меня доведут. На каждую из этих жемчужин целая арабская семья могла бы существовать несколько месяцев.

— Вот и отдай их своим арабам! — Лорна попыталась сорвать ожерелье, но он немедленно перехватил и сильно сжал ее поднятые руки. Его желтоватые тигриные глаза больше не смеялись — они угрожающе мерцали.

— Если ты осмелишься снять жемчуга, я наставлю синяков на твои руки, процедил принц. — Это мой подарок, и ты не посмеешь оскорбить меня отказом.

Лорна тоже сжала зубы, поскольку его пальцы вцепились ей в руку и причиняли боль.

— Т-т-ты — тиран, — произнесла она. — Всегда добиваешься своего.

— Сожалею. — Он опять насмешливо улыбался. — Но, может быть, мне все-таки будет позволено подарить драгоценности моей кадын?

— Н-н-не смей меня так называть! — Девушка чувствовала, что задыхается и от этих жемчугов и от этого слова, которым он ее обозвал и которое означало «рабыня».

— Но ты же назвала меня тираном.

— Тебе это подходит!

— В самом деле? — Касим не отрываясь смотрел ей в глаза. — В таком случае, разве ты не моя рабыня?

— Ты сделал меня рабыней, и я тебя ненавижу за это!

— Что ж, пчела летит на мед, мотылек — на пламя, а мужчину притягивают чары обольстительной женщины. — В его глазах снова заискрился смех. — Любая другая женщина была бы просто в восторге, если бы на нее надели жемчужную цепь.

— Я — не любая другая. — Скривив губы, Лорна посмотрела на жемчуга и подумала, с чьей же шеи они были сорваны давным-давно. А сомневаться в этом не приходилось, поскольку ожерелье не только очень красивое, но и явно очень старинное. Его можно было носить и на голове, и на шее, и на талии.

— Разумеется, ты не любая другая, — согласился Касим. — Слишком многие женщины щеголяют своей красотой и обаянием. Ты же, как я постепенно понимаю, наоборот, очень медленно, осторожно приоткрываешь лепестки тайн с цветка своего сердца. — Он прикоснулся к груди девушки как раз у сердца и трепещущими пальцами погладил ее шею. Она подняла руку, как бы отгораживаясь от этих прикосновений, и принц заметил синяки на ее обнаженной руке.

— Моя работа?

— А чья же еще?

— До чего ты нежна, просто как цветок. — Он губами коснулся отметин. Позволь мне сначала закрыть их поцелуями, а потом… браслетами.