Небось будет рыдать, беззвучно всхлипывая и содрогаясь, всю дорогу до Ларнаки!
Уж я бы точно рыдала белугой, если бы меня вот так бессовестно, без последнего «прости», бросил тот гладко выбритый и сильно надушенный красавец-мужчина в красном кабриолете!
Я как-то позабыла, что роковой красавец в кабриолете существует, возможно, только в моем воображении.
Переждав взлет, во время которого я неизменно нервничаю и нашептываю «Отче наш», я вынула из сумки фирменный конверт курьерской службы «Лично в руки» и в очередной раз похихикала над нашим логотипом.
Его придумал лично Рюрикович, а он сентиментален, как школьница, и любит все трогательное, поэтому на логотипе компании изображен белый голубь, прицельно роняющий в подставленные ладошки принесенный груз. Птичка и руки прорисованы тщательно, а вот символическая посылочка обозначена условно, что лично у меня вызывает подозрения относительно ее сути. Знаю я, каков обычный птичий привет с высоты!
В конверте помещался один-единственный бумажный лист.
«Пысьмо», как назвал его Рюрикович, не было написано от руки — его набрали на компьютере и распечатали на принтере. На мой взгляд, это снизило пафос послания. Будь я на месте той особы, которая его написала, я бы не поленилась взять дорогую дизайнерскую бумагу и чернильной ручкой буковка за буковкой вывела бы весь текст от руки.
Потому что негоже давать мужику от ворот поворот компьютерной распечаткой!
А еще она даже не подписалась, ограничилась тем, что приложилась к бумажному листу напомаженными губами.
Фу, какая безвкусица!
«Дорогой Александр! — написала эта некультурная и жестокая женщина. — Знаю, что тебе будет больно это услышать, и сожалею о необходимости сказать: тебе не стоит надеяться, мы никогда не будем вместе. Это мое неизменное, окончательное и бесповоротное решение, и я надеюсь, что ты найдешь в себе силы принять его, не терзая меня тщетными мольбами. Прощай».
— Вот зараза! — в сердцах возмутилась я вслух. — «Неизменное, окончательное и бесповоротное»! Высокомерная стерва! Не терзайте ее мольбами, ишь ты!
Меня охватили благородная жалость к несчастному Александру и недостойная зависть к безымянной стерве.
Лично меня еще ни разу в жизни никто не терзал мольбами, а мне почему-то казалось, что такого рода муки я снесла бы с гораздо большим достоинством, чем эта заносчивая дрянь!
Не исключено, что подобные терзания даже доставили бы мне некоторое удовольствие!
А эта мерзавка какова, а?
— Да она просто садистка! — согласился мой внутренний голос.
Вникните: зараза оплатила курьерскую доставку письма адресату в другой стране, что, поверьте мне, очень недешево. Противная дамочка не пожалела денег, чтобы ударить бедолагу Александра побольнее, ведь обыкновенный телефонный звонок обошелся бы ей в сущие копейки, но тогда несчастный отвергнутый мужчина напоследок услышал бы любимый голос и смог бы попытаться отговорить жестокую женщину порвать с ним навсегда.
— Расчетливая стерва! — резюмировала я вслух и с трудом удержалась от того, чтобы порвать письмо в клочья.
Остановили меня в этом порыве две своевременные мысли.
Первая: письмо написано не мной и не мне, так что не мне его и истреблять.
И вторая: а ведь пылкий Александр, судя по всему, способный подкупающе отчаянно домогаться любимой женщины, отныне совершенно свободен!
Вернее, он станет совершенно свободен в тот момент, когда ознакомится с текстом письма, а передам-то ему его я, и именно я буду первой женщиной, которую он увидит перед собой, когда проморгается от горьких слез!
И неужели же я буду так жестока, что не утешу мужчину, способного быть таким галантным кавалером?!
Тут я задумалась о том, достаточно ли презентабельно выгляжу?
Хм…
Настроение мое, взлетевшее до небес, когда я узнала, что лечу на Кипр, ринулось с высоты вниз, как голодный ястреб на толстую мышь — в крутом пике. |