Он и в самом деле оставался при рюкзаке, побоялся оставить яблоко раздора – оно же шкатулка Пандоры – в чужих руках, хотя бы это были и его собственные проверенные люди. Как чувствовал, что понадобится.

– Не пытайся финтить, я тебя вижу. Вынь и поставь на пол.

«На пол». Деревня хренова, мысленно хмыкнул Каретников.

– Как скажешь.

– Шестерка твоя пусть руки поднимет.

Флинт осклабился и открыл было рот, но Посейдон упредил его:

– Не сейчас. Делай, что говорит.

– Да понял я, командир, не маленький...

Флинт медленно поднял руки, не переставая скалиться.

– Что в ящике? – спросил Гладилин.

– Понятия не имею.

– Что в ящике, я тебя спрашиваю?

– Знать не знаю! – раздраженно крикнул Посейдон. – Не хочешь – не верь...

В ту же секунду из-за двери раздался пронзительный детский вопль.

– Я ей кости переломаю, если будешь понты колотить.

Торпеда у бокового входа напрягся, готовый в любую секунду ворваться внутрь.

– Гладилин, – сказал Каретников страшным голосом. – Если ты еще раз позволишь себе что-то подобное, я выхлопочу тебе кислотную ванну. Я обещаю тебе. Повторяю – я не знаю, что в ящике. Я знаю одно: за ним охотились твои дружки. Я солдат, и мне было сказано лишь то, что следует знать солдату. Содержимое ящика – не мое дело.

Он думал иначе, но в целом не врал.

Наступила мертвая тишина, капитан Гладилин размышлял. Посейдон и Флинт напряженно прислушивались к детским всхлипам, еле слышно доносившимся из-за запертой двери.

– Надо было взять с собой немца, – сквозь зубы процедил Флинт.

Подумав, Каретников нехотя признал его правоту. Во-первых, с ними был бы Мина. Во-вторых, Ваффензее сумел бы удовлетворить любопытство террориста.

Последняя мысль пришла в голову и Гладилину.

– Где турист? – крикнул он.

– Который из них тебя интересует?

– Кончай мозги засирать! Тот, у которого ты хреновину забрал.

– Взял выходной.

– Пошли за ним.

– Отпусти детей, скотина! Будет тебе турист!

– Когда будет, тогда и поговорим...

– А на что он тебе? Возьми ящик, открой да посмотри. Приссал?

– А ты – нет?

Внезапно Каретников осознал, что ему совершенно не хочется знакомиться с начинкой шкатулки.

– Пусть приведет немца, – твердил свое Гладилин.

– Хорошо, только не нервничай. Устроим тебе очняк.

Посейдон бросил Флинту:

– Беги бегом, притащи их... Но Мина пусть не светится. Пустим его в обход. Сообразишь сам...

– Что ты там базаришь? Ты сказал, он пошел, о чем еще говорить?

– Делай, – процедил Посейдон.

– Есть. – Флинт, не опуская рук, стал медленно отступать. – Командир... Может, мне того? Самому в обход?

– Нет, приведи немца.

– Есть, – повторил тот.

...Когда Флинт скрылся из вида, Каретников по-турецки уселся на землю. Рюкзак лежал перед ним, рядом – ящик.

– Теперь очень медленно подойди к двери, положи ящик и можешь вернуться на место.

– Только сел! – возмутился Посейдон, вставая. – Выпусти детей, урод. В ящике может быть что угодно.

– Рот закрой, Сажин.

Ну, вот и все, подумал Торпеда. Сейчас эта сволочь отопрет дверь и полезет за ящиком. Другого такого момента не будет. И командир не оплошает, пособит...

Он изготовился распахнуть дверь.

Но Гладилин не дал ему возможности поступить, как было задумано.