Глаза Морены увлажнились. Она несколько раз моргнула, прогоняя слезы, и помахала сестре рукой.

Кармен помахала в ответ. Кожа ее предплечья была чистой.

Когда Эван ушел, Морена осталась стоять на том же месте, прижимая кулаки ко рту и пытаясь взять себя в руки. Она так и не поблагодарила его.

Ей и не нужно было это делать.

Стул был внутри, как и матрасы, но постели исчезли, и шкаф был пуст. Грязный аквариум с наклейкой стоял на том же месте. Эван посмотрел за дверью и убедился в том, что девочки забрали тромбон – почему-то его это обрадовало.

– Морковки? – прощелкал попугай. – Пожалуйста. Пожалуйста! Пожалуйста, не надо! Морковки?

Стоя в пустой комнате, Эван, не называя своего имени, позвонил в общество защиты животных и попросил прислать кого-нибудь по этому адресу.

Затем он прошел в гостиную и крохотную кухню. Отсюда все забрали: полки были пустыми и чистыми. На одной из них лежала записка, придавленная полупустой упаковкой птичьего корма.

«Денег на то, чтобы заплатить за этот месяц, у меня нет. Не знаю, когда они появятся. Простите. Надеюсь, вы не будете меня искать».

Эван какое-то время смотрел на записку, а потом смял ее в кулаке и положил на полку шесть стодолларовых купюр.

На обратном пути он покормил птицу.

Чертов святой

Черный телефон Эван положил в карман, подумав, что в ближайшее время звонка не будет. Всего пять дней назад он всадил три пули в детектива Уильяма Чемберса. Пока Морена Агилар найдет следующего клиента, пройдет время. Обычно между завершением одной миссии и следующим звонком проходило минимум два месяца. Сейчас Эван мог позволить себе непродолжительный отдых.

Он подумал о том, чтобы поехать в ликеро-водочный магазин Уолли, расположенный на бульваре Вествуд, и купить бутылку водки «Кауффман». Эту водку дистиллировали четырнадцать раз и дважды фильтровали, первый раз пропуская через березовый уголь, а второй – через кварцевый песок. «Кауффман» производили из пшеницы урожая определенного года, и этот год был указан на бутылке, как указывают год урожая на бутылках вина или шампанского. Цена, конечно, была немаленькая, но Эвану редко доводилось пробовать настолько чистую жидкость.

Он натянул свитер, взял ключи и направился к лифту.

Лифт неизбежно остановился на шестом этаже, и еще до того, как двери открылись, Эван уловил цветочный запах духов миссис Розенбаум.

Он внутренне подготовился к очередной порции историй о ее милом Хербе, да будет земля ему пухом. Но вместо этого Ида бросила на него колючий взгляд поверх розовых очков и заявила:

– Я слышала, вы ошиваетесь у квартиры Мии Холл?

Должно быть, его честь Пэт Джонсон из квартиры 12F оказался не таким уж честным и распустил слух.

Эван представил себе запотевшую бутылку водки – награду за поездку и стояние в пробках в час пик.

– Нет, мэм.

Ида втянула носом воздух.

– У нас тут и так достаточно проблем. Представляете? У нас, в Касл-Хайтсе! У меня разваливается дверной косяк. За два месяца – десяток жалоб, и вы думаете, наш ни на что не годный менеджер что-нибудь сделал?

– Нет, мэм.

– Ну, ко мне на праздники приезжает сынок. Он привезет жену и двух моих внуков. Сын сказал, что если к тому времени дверь не починят, то он займется этим сам. Представляете? Партнер в бухгалтерской фирме, которая находится в Нью-Брансуике, должен выполнять работу плотника!

К счастью, в этот момент лифт достиг первого этажа, и, когда Ида остановилась у своего почтового ящика, Эвану удалось ретироваться в направлении гаража. Он как раз обходил опорную колонну, направляясь к своему пикапу, когда услышал, как его окликнули сзади.

– Подождите! Эван!

Он обернулся и увидел, что к нему бежит Мия.