|
Эван изменил в конструкции еще кое-что: убрал системы безопасности и отключил датчики в бамперах, останавливавшие подачу топлива при столкновении. Чтобы защитить радиатор и охладитель, он поставил впереди на машину выполненный на заказ «кенгурятник». Если шины проколются или будут прострелены, резина автоматически заклеится при помощи специального состава, выделяющегося на каждом повороте колеса, а в качестве меры предосторожности для этой меры предосторожности внутри имелась скрытая «вторая шина». Под кузовом пикапа были спрятаны прямоугольные выдвижные ящики, в которых можно было незаметно хранить экипировку. Машина Эвана походила на него: она была готова к любым неожиданностям, но не привлекала к себе внимания.
Мия вновь нажала на кнопку. – Мм? – Оно сломано, – ответил Эван. – Оу. – Взгляд женщины скользнул по рукаву его свитера. – А где пятно? То, что было на прошлой неделе? Эвану потребовалось мгновение, чтобы понять: Мия говорила о пятне крови, которое она заметила в лифте. Да и что он мог ей ответить? Что у него в шкафу полдюжины одинаковых черных свитеров? – Отстиралось, – ответил Эван. – Виноградный сок отстирался? – Мия недоверчиво посмотрела на него, а потом откинулась в кресле, только сейчас заметив пробку. – Ох, – сказала женщина. – Почему вы не поехали через Сепульведу?
– Простите. Это конфиденциальный разговор. – Мне нужно… – Да, я знаю. Купить водки. Секундочку, пожалуйста. – И Мия отошла от машины, не дав ему ответить. На заднем сиденье было тихо. Эван посмотрел на Мию, которая вышагивала по газону перед домом, прижав телефон к щеке и неистово жестикулируя. Не похоже было на то, что она собиралась заканчивать разговор. Эвану пришлось поправить зеркало заднего вида, чтобы видеть Питера. Мужчина прокашлялся. – Твоя мама, похоже, много работает, а? – Да. Сажает в тюрьму убийц и все такое. Этот парень кого-то застрелил. Как вообще так можно поступать? – Два выстрела в грудь, потом один в голову на случай, если на нем был бронежилет. Питер сглотнул. – Я хотел сказать: как можно просто взять и убить кого-то? – Практика. Полагаю, это требует много практики. – Не понимаю я людей, которые вредят другим людям. – Питер прикоснулся к своей руке, и рукав его футболки задрался, обнажая синяк на бицепсе. Эван вспомнил, что каждый раз, когда он встречал мальчика, у того были какие-то травмы – царапина на лбу, ссадина на локте, – и только сейчас он увидел картину целиком. – Это не из-за доджбола, верно? Большие черные глаза Питера изучающе оглядели Эвана. Затем мальчик кивнул. – Он пятиклассник. Что мне делать? – Бей его в колено. – Правда? – Если он больше тебя, да. Но я шучу. Я имею в виду, шучу о том, что нужно делать. – Оу. Но тогда что мне делать? – Не знаю. Спроси у своей мамы. – Ну да, конечно. Мия была уже на другой стороне двора. Повернувшись к машине спиной, она то и дело раздосадованно всплескивала руками. Похоже, разговор был не очень приятным. Эван нетерпеливо побарабанил пальцами по рулю и подумал о том, что сейчас делают Кармен и Морена. Наверное, едут к тетушке или уже у нее. В безопасности. Эван вспомнил, как дернулась рука Чемберса, когда тот падал на полиэтиленовую подстилку, а также выражение его лица, выхваченное из тьмы тремя вспышками выстрелов: шок, затем страх, затем осознание. Тем временем Питер что-то сказал ему. |
