Эрмин улыбнулась и, наклонившись, заглянула в коляску. Мальчик спокойно спал.

— Тебя не смущает, что я ношу фамилию метиса? — шутливым тоном спросила она. — А длинные волосы моего мужа? У мамы и Мирей одно на уме — отправить его к парикмахеру, а потом обрядить в парадный костюм. Неудивительно, что Тошан согласился на первую попавшуюся работу!

Они засмеялись, радуясь тому, что все так же хорошо понимают друг друга. Чтобы не видеть обиженного лица матери, Эрмин отвернулась и стала смотреть на колокольню церкви Сен-Жан-де-Бребёф. Ее построили всего три года назад, однако создавалось впечатление, будто она высилась в этом не перестававшем расти городе с момента его основания.

«Я пела там на Рождество 1930 года и в то время была обручена с Хансом, — подумала молодая женщина. — Тогда я потеряла всякую надежду увидеть Тошана. Но он пришел к окончанию мессы. А потом случилась эта неприятная сцена, когда Жозеф и Селестен хотели избить моего любимого, словно наказывая его за то, что он не похож на других. Я хорошо сделала, что убежала с Тошаном. Я доказала ему, что он — самый дорогой для меня человек. Прошло много месяцев, но ничего не изменилось. Кто искренне принимает моего мужа таким, каков он есть? Наверное, только Симон».

Послышался лай. Эрмин услышала низкий голос Тошана. И, увидев его, затрепетала от радости.

«Как он хорош собой! Как сильно я его люблю!» — сказала она себе.

Сын индианки монтанье и золотоискателя Анри Дельбо привлекал взгляды многих любопытствующих. Тщательно заплетенные в косу длинные, блестящие на солнце черные волосы, смуглое лицо с правильными чертами… По случаю он надел украшенную бахромой кожаную куртку. Довершали костюм сапоги из мягкой дубленой оленьей кожи.

— Твоему мужу нужно сниматься в кино, — пошутил Симон. — Тогда тебе можно будет петь в опере, вы оба постоянно будете на виду.

— Тише, Симон! — попросила Эрмин. — Присмотри за Мукки пару минут, а я пойду поцелую Тошана.

Не дожидаясь ответа, Эрмин бросилась к упряжке мужа. Дюк приветствовал ее дружеским лаем. Крупный пес с волчьими глазами и серым мехом, казалось, был готов побить все рекорды.

— А где твои достославные соперники? — спросила Эрмин шепотом, счастливая оттого, что можно вот так прижаться к нему.

— Скоро будут, — ответил Тошан. — Как только все соберутся, наш патрон даст сигнал к старту. Я очень рад, что ты сегодня здесь, Эрмин. Я вернусь первым!

— Скажи мне, это точно не опасно? — отозвалась молодая женщина. — Только что Симон рассказывал, что на озере всегда есть места, где лед ненадежный.

Тошан загадочно улыбнулся. Он указал рукой на огромное белое пространство, настоящее внутреннее море, замороженное зимой.

— Пьекуагами не предаст меня, ведь мой дед по отцовской линии происходил из индейцев племени пор-эпик, которые жили на этих берегах, в устье реки Метабешуан! — сказал он убежденно.

— Пьекуагами? — удивленно переспросила молодая женщина. — Что означает это слово?

— «Плоское озеро». Так его называли мои предки. Не бойся, это соревнование на выносливость. Доехав до пирса на Перибонке, мы вернемся сюда, на место старта. Дистанция — порядка сорока миль. Мы будем здесь еще до наступления темноты, и я приду первым!

Эрмин с беспокойством посмотрела на озеро. Летом она часто любовалась этим бесконечным голубым пространством, по которому время от времени пробегали легкие волны. Эрмин знала, что здесь есть много маленьких островов.