– Странно, со стороны кажется, что здесь нет ни души, – прошептала Лоранс, не осмеливаясь слезть со своего велосипеда.

Сильно оробев, девушка едва не повернула назад, но затем, мысленно отругав себя за свою трусость, решила постучать в дверь. Однако не успела она дойти до двери, как та отворилась сама. На пороге появился Овид Лафлер в серой кофте. Вид у него был ошеломленный.

– Лоранс! Какой сюрприз! – негромко воскликнул он.

– Добрый день, месье Лафлер! Я решила прогуляться.

Чувствуя, что ее тело от волнения дрожит, а щеки зарделись, Лоранс прислонила велосипед к дереву.

– Решили прогуляться без Мари Нутты? Разве Мари Нутта уже не уделяет внимания физическим упражнениям? – усмехнулся Овид, пожимая протянутую руку Лоранс.

– Моя сестра проведет три недели в Квебеке. Она пройдет там что то вроде стажировки в газете «Солей». Ей устроила это Бадетта, подруга семьи. Бадетта работает в этой газете.

– А а, да, Бадетта, я ее помню. Заходите в тень. Легкий загар, конечно же, сделает вас еще красивее, однако вы будете лучше чувствовать себя в моей карманной школе. Сегодня у меня только один ученик.

Лоранс с колотящимся сердцем зашла вслед за Лафлером в здание. За столом, склонившись над книгой, сидел какой то мальчик. Он бросил взгляд на вновь прибывшую и поприветствовал ее легким кивком.

– Вот тут я и обитаю во время каникул, – сказал учитель. – Я ненавижу праздность, поскольку она вызывает скуку у меня, вашего покорного слуги. Поэтому я предложил детям из резервации летом учиться читать.

В свои сорок лет Овид Лафлер выглядел намного моложе. В его светло каштановой шевелюре еще не виднелось ни одного седого волоска, а кожа его лица, в выражении которого чувствовались ум и доброта, была гладкой и молочно белой. Его зеленые глаза искрились неугасимым оптимизмом, и у Лоранс возникало желание потеряться в этом вечно молодом взгляде.

– Ну, и что вы думаете об этой моей школе? – спросил Лафлер. – Мало кто интересуется тем, чем я здесь занимаюсь, но у вас это, должно быть, вызвало определенный интерес. Да, Нади?

– Вы помните мое индейское имя?

– Конечно же! У меня феноменальная память, – ответил, подмигивая, Лафлер. – Смотрите, я смог забрать старые парты в школе, которая закрывалась. У меня даже есть классная доска. Ваша драгоценная матушка поучаствовала в приобретении этого застекленного шкафа, из которого я сделал книжный шкаф. Я написал ей о своем замысле в письме, и она прислала мне чек, чтобы помочь этой моей деятельности – деятельности очень скромной, однако камешек за камешком можно возвести и замок. Кстати, а как поживает ваша мама?

– После своего возвращения в Квебек – не очень хорошо. Месье, я прогуливалась отнюдь не без определенной цели. По правде говоря, я хотела с вами поговорить. Киона сбежала с Делсеном – одним из мальчиков, которые посещали вашу вечернюю школу.

– С Делсеном! Я не видел его с середины июня. А жаль, потому что он учился хорошо и усваивал материал быстро. Значит, Киона сбежала с ним, да? Что то мне в это не верится.

– Она тем не менее сообщила об этом маме в письме. А еще она написала, что собирается устроиться где то на работу. Мой дедушка от такого известия почувствовал себя плохо. Кроме того, мой отец сейчас находится далеко – во Франции. Мне пришла в голову мысль обратиться к вам. Может, Делсен упоминал в разговорах с вами о какой то строительной площадке, где он рассчитывал устроиться работать этим летом?

Овид с ошеломленным видом жестом пригласил Лоранс сесть и предложил ей выпить стакан воды. Все это он сделал молча.

– Дайте ка мне подумать, – сказал он наконец тихо. – Делсен большей частью рассказывал мне о своей мечте стать киноактером в Голливуде и ездить на роскошном автомобиле.