Дем Лиа нахмурилась, потом спросила:

– Значит, подделанные биозаписи? Это могла сделать Сес Амбре или ее мать.

– Да, Дем Лиа.

Все еще опираясь на локоть, Дем Лиа сказала:

– Насколько тебе известно – насколько известно любому ИскИну, – есть еще энеане на борту «Спирали»?

– Насколько нам известно, нет, – серьезно ответил монах. Дем Лиа улыбнулась.

– Энея учила, что у эволюции есть смысл и цель, – сказала она тихо скорее себе, чем собеседнику-ИскИну. – Она говорила о том дне, когда от жизни зазеленеет вся Вселенная. Она учила, что разнообразие – одна из лучших стратегий эволюции.

Сайге кивнул, но ничего не сказал.

Дем Лиа опустила голову на подушку.

– Мы думали, что энеане из чистого великодушия помогли нам сохранить нашу культуру – наш корабль, далекую колонию. Я спорить могу, что энеане помогли тысячам малых культур уйти из человеческой вселенной в неизвестность.

Они хотят разнообразия – чтобы были и Бродяги, и все остальные. Они хотят, чтобы много нас несло их дар божественности.

Она поглядела на ИскИна, но на лице буддийского монаха была только обычная улыбка.

– Спокойной ночи. Сайге. Следи за кораблем как следует, пока мы спим. – Она задвинула на место крышку колыбели, и устройство начало погружать ее в криогенную фугу.

– Да, Дем Лиа, – ответил монах уснувшей женщине.

* * *

«Спираль» продолжала свой путь в пространстве Хоукинга. Спин-плечи и модули жизнеобеспечения сплетали двойную спираль в потоке ложных цветов и четырехмерных пульсаций, сменивших звезды.

ИскИны убрали внутри корабля гравитацию, атмосферу, свет. Корабль летел в темноте.

Но вот три месяца спустя после посещения двойной системы зажужжали вентиляторы, замигали лампы и включилась гравитация защитных полей. Все 684 300 колонистов по-прежнему спали.

Внезапно в главном коридоре между мостиком и порталами первого кольца спин-плеч возникли три фигуры. Центральная из них была выше трех метров, в шипастой броне, четверорукая, обернутая хромированной режущей проволокой. Фасеточные глаза отсвечивали красным. Фигура появилась – и застыла неподвижно.

Слева стоял человек чуть моложе средних лет, с курчавыми седеющими волосами, темными глазами и приятным лицом. Он был очень смугл, одет в мягкую синюю хлопчатобумажную куртку, зеленые шорты и сандалии. Он кивнул женщине и направился на капитанский мостик.

Женщина была постарше – действительно старая, несмотря на энеанскую медицину, и одета была в простое платье ровного синего цвета. Она двинулась к порталам, проехала к третьему спин-плечу и прошла по коридору к модулю жизнеобеспечения. Остановившись у одной из колыбелей, она смахнула с прозрачной пластины саркофага лед и конденсат.

– Сес Амбре, – тихо произнесла Дем Лоа. Ее пальцы лежали на холодном пластике в сантиметрах от впалой щеки падчерицы по триединому браку. – Спи, моя милая. Спи.

На мостике высокого человека окружили виртуальные ИскИны.

– Добро пожаловать, Петир, сын Энеи и Эндимиона, – слегка поклонился Сайге.

– Спасибо, Сайге. Как вы тут?

Они ответили ему, но этот ответ нельзя было выразить в терминах языков или математики. Петир кивнул, слегка нахмурился и тронул Басе за плечо.

– В тебе слишком много противоречий, Басе? Ты хочешь их согласовать?

Высокий человек в конической шляпе и грязных сандалиях ответил:

– Да, Петир, если можно.

Человек стиснул плечи ИскИна в дружеском пожатии, и они оба закрыли на миг глаза.

Когда Петир отпустил Басе, довольное лицо крестьянина широко улыбалось.