— Для воина ты очень добр, Спархок-рыцарь, — заметила Бетуана.

— Эти крепостные нам не враги, Бетуана-королева. Вот когда мы поймаем Заласту, я покажу себя с совершенно другой стороны.

— Его зовут Торбик, — сообщил Халэд, присоединившись к остальным в шатре, который был поставлен для дам. — Он из первых последователей Сабра. Мне думается, он крепостной из поместья барона Котэка. Он этого не сказал, но я совершенно точно уверен, что он знает, кто такой Сабр.

— А знает он, почему Элрон послал сюда его, а не явился сам? — спросил Тиниен.

— Понятия не имеет — во всяком случае, так он говорит, — ответил Халэд. — Анара Ксанетия может заглянуть в его голову и узнать это наверняка. — Он помолчал. — Извини меня, анара, — обратился он к дэльфийке. — Все мы постоянно ищем слова, чтобы описать, что именно ты делаешь, слушая мысли других. Вероятно, это меньше задевало бы тебя, если бы ты сказала нам, как вы это называете.

Ксанетия, которая вместе с Сефренией, Флейтой и Телэном прибыла на корабле Сорджи с первым отрядом, переправленным вокруг рифа, улыбнулась.

— Долго я гадала, кто из вас первым спросит о том, — сказала она. — Следовало мне прежде догадаться, что будешь это ты, молодой господин, ибо среди всех этих людей ум твой самый практический и здравомыслящий. Мы, дэльфы, говоря о сем скромном даре, называем его словом «разделять». Мы разделяем мысли прочих — не «высасываем», не «воруем» и не «вычерпываем», подобно извивающимся малькам, из темных глубин подсознания.

— Оскорбит ли вас, сэры рыцари, если я скажу, что куда проще задать вопрос, чем рыскать в четырех языках в поисках ответа? — с невинным видом осведомился Халэд.

— Да, — ответил Вэнион, — по правде говоря, это нас оскорбит.

— Тогда я не стану этого говорить. — Халэд даже ухитрился сказать это с совершенно невозмутимым лицом. — Как бы то ни было, Торбик был послан сюда главным образом для того, чтобы помешать астелийским крепостным слишком много болтать с воинами Айячина. Как видно, это грозило серьезными осложнениями. Элрон решительно не хотел, чтобы те и другие принялись делиться своими мнениями о том, что творится в Дарезии.

— Он имеет хоть какое-то понятие о том, где сейчас Элрон? — спросил Келтэн.

— Он не имеет ни малейшего понятия даже о том, где находится сам. Элрон только что-то туманно намекнул насчет Восточного Астела и на сем остановился. На самом деле Торбик вовсе не был здесь главным — точно так же, как и Айячин. С ними был стирик, он-то и отдавал здесь приказы. Когда мы спустились на берег, он одним из первых удрал в лес.

— Мог это быть Джарьян? — спросил Бевьер у Сефрении. — Тот самый некромант, закадычный дружок Заласты? Кто-то же должен был извлечь Айячина из девятого столетия.

— Вероятно, — с некоторым сомнением отозвалась Сефрения. — Впрочем, скорее всего, это был один из его учеников. Трудно только начальное заклинание, а когда человек из прошлого был уже единожды воскрешен, вернуть его потом можно очень простым заклятием. Я уверена, что к югу от стены тоже был стирик, который извлек из прошлого Инсетеса и его людей. В распоряжении Заласты и Огераджина немало стириков-отступников.

— Можно войти? — спросил снаружи капитан Сорджи.

— Конечно, капитан, — ответил Вэнион. Седовласый моряк вошел в шатер.

— К завтрашнему полудню, мои лорды, мы переправим сюда все ваше войско, — сообщил он. — Вы хотите, чтобы мы ждали вас здесь?

— Да, — ответил Спархок.